Лейли Асланова. ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ПИСЬМО О ВЫСТАВКЕ «ПОСЛЕ ГРАФА»
|
Тронутая идеей увидеть хотя бы еще одну его живопись, в гнуснейшее утро субботы я села в электричку до Таганрога. По прибытию, конечно, бросила пару проклятий в адрес февральского ливня и срывающегося ветра, но отправилась коротать время до вернисажа к заливу. Удовольствие от созерцания того, как прекрасные луковые льдины моются дождем, через некоторое время сменилось истерикой от холода и голода. Раздраженная, я пошла на поиски выставочного зала Союза художников. Промокшую, с разряженными телефоном, прибывшую неприлично рано, за час до открытия, сотрудники галереи приняли меня тепло и участливо, что сложило первое по-настоящему приятное впечатление от места проведения выставки. Думать бы мне, что это — застоялое пространство СХ в Таганроге с тюлями на окнах и вещдоками о былой деятельности в виде нитей, болтающихся на подвесной системе, а оно оказалось уютным и без лишних дизайнерских ходов — компетентным для встречи с произведениями учеников Леонида Стуканова. Мой резкий эгоцентризм не позволяет взять тон того достоинства, с которым следует говорить о данной выставке. К счастью, культура поведения организаторов и участников не дала превратиться событию в поминки Графа. Леонид Стуканов — из касты творцов, которые отличаются не генетическим аристократизмом, а духовным. Его благородство и романтическое отношение к искусству выделяет всякий современник. Художник трагической судьбы, к примеру, чего стоит один мутный инцидент с хищением полотен из его мастерской, сохраняет в памяти не образ жертвы, а рыцарскую стать с верой в свободу творчества. Граф — это очень редкий, но обязательный ориентир, для художников, который случился в свое время и своем месте. Неудивительно, что под его влиянием сложилось большое количество учеников, гордых близостью с мастером и преданных ему. На выставке не было даже ожидаемых мною картин Стуканова «Черная речка» (1985) и «Автопортрет» (1990), отмеченных элегантной меланхолией, что я успела полюбить, однако, случилось знакомство с работами ранее неизвестных мне художников: абстрактными картинами Владимира Вельтмана и фотографиями Алексея Яковлева.
Владимир Вельтман. «Человеческая полоса» 2017 год. Холст, масло, смешанная техника. 100х79
Владимир Вельтман. «Человеческая полоса» 2017 год, (фрагмент). Холст, масло, смешанная техника. 100х79
Алексей Яковлев. Пейзаж. Фото. 30×32. 2014
Алексей Яковлев. Пейзаж. Фото. 19×40. 2014 Радостным сюрпризом стали найденные в частной коллекции живописные работы «Музыка для Тер-Оганьяна» (1983) и «Однополчане» (1983) Василия Слепченко, а информация о том, что есть несколько десятков картин до этого никогда не показанных, томит в надежде о скорой ретроспективе художника.
Василий Слепченко. «Музыка для Тер-Оганьяна» (1983). Дерево, масло. 38х30 Кстати, прошел слух, что состоится и персональная выставка Графа, правда, сроки и место проведения еще не объявлены.
Юрий Шабельников. Маргарита. Картон, бумага, гуашь. 74х47, 1984 год
Юрий Шабельников. “Present?” (2003) 86х71. 2003 год Другим ценным эпизодом в составленной экспозиции является соседство коллажей Юрия Шабельникова бумажного «Маргарита» (1984) и цифрового “Present?” (2003), что наглядно демонстрирует динамику пластического и концептуального развития художника и служит хорошим примером для тех, кому не хватает терпения в отношении молодых художников, которые проходят условно академические этапы увлечения модернистскими практиками и не спешат обратиться к новым медиа.
Алексей Яковлев. Автопортрет. Картон, акрил. 50×35-2016 год Алексей Яковлев. Портрет друга. Картон, масло. 24×18. 1995 год
Алексей Яковлев. У моря. Картон, масло. 35х50. 1996 год
|
Картин 
