Валерий Кульченко. Острова памяти. Параметры Венеры. Часть 27

By pilipenko / 04.04.2015 / Читаем / One Comment

Валерий Кульченко. Зелёный пейзаж. Калач-на-Дону. Картон,темпера. 50 х70. 1971 г. Собственность Олега Захарова

Бронзовый загар лица и рук контрастно оттеняли светлые волосы и белое ситцевое платье с «фонариками».

На ногах — туфли-лодочки. Необычайно чёткий силуэт на фоне ослепительного солнца.

Его знобило. Всё окружающее виделось в жёлтых тонах, а слюна глоталась с болью.

«Это была моя муза! Муза в ситцевом платье с букетиком полевых ромашек, туфли-лодочки в пыли. Таня!» — с щемящей сладостью прошептал поэт.

Постоял посреди улицы и тихо побрёл вдоль модернизированных шиферных заборов с остатками старых плетней, садов с набухшими почками, белеющими стволами яблонь, мимо куреней и флигельков с голубыми ставнями и крылечками.

Кое-где на длинных шестах возвышались скворешни, до прилёта скворцов заселённые бойкими воробьями.

Про себя, мимоходом отметил сиреневатую дымку придонских холмов в мареве заходящего солнца.

В действительность его вернул раскатистый, с хрипотцой голос председателя колхоза Николая: «Здорово, казак донской! Орёл степной!»

Крепко обнялись, похлопали друг друга по плечам. Задымили. Николай стал жаловаться своему другу: «Тут такие дела, Борис, посевная на носу! Некогда голову поднять! Райком поджимает, сам понимаешь, давай обязательства, повышенные!»

«А наши казачки, как потеплело. словно с цепи сорвались! Пьют безбожно и по поводу и без повода! Дисциплины никакой!»

Затянулся, выпустил струю дыма, вздохнув, продолжил: «А, может быть, действительно, Сталина вернуть? Как говорят старые партийцы…»

Но тут же осёкся, взглянув на Бориса…

Поэт стоял в «бойцовской позе», прищурив карие буравчики глаз, руки сжаты в кулаки.

Зная взрывной характер поэта, председатель миролюбиво закончил: «Нет! Нет! Я этих архаровцев сам угомоню. Завтра с утра сухой закон объявлю!»

«Я сейчас в контору зайду, там ко мне художник приехал из Ростова. Райком направил оформлять наглядную агитацию в клубе. Встречаемся за хутором на старом месте.

Борис, а ты пока иди в магазин» — отдавал распоряжения председатель Николай.

Борис не спеша двинулся к магазину.

В Сельпо местные казаки расступились, увидев его.

«Здорово дневали!!

Хором: «Слава Богу»

Быстро освободили место у прилавка, зная крутой нрав поэта. Вспомнили, как на зимнюю рыбалку ходил он — не как все — отягощённые принадлежностями для ловли на льду, а налегке, с шутками и прибаутками.

Валерий Кульченко. Голубой натюрморт. Картон,темпера. 60 х80. 1969 г.

Позаимствовав у одного из рыбаков пешню, Борис подходил к полынье и, мощным ударом — «против лома нет приёма», откалывал большую «крыгу» ненадёжного льда и пускал её в свободное плавание. Таким образом делал проход к воде, по крепкому льду. Располагался у «большой воды» со своими удочками, и , посмеиваясь, предлагал всем желающим присоединяться.

Не надо бурить лунки в толстом льду , у огромной полыньи, места хватит всем.

Заканчивали встречу два закадычных друга Борис и Николай на кургане «Хороший». Вместе с ними — гость — художник из Ростова-на-Дону: удлинённый овал лица, длинные волосы, бородка «а ля» разночинец, серо-голубые, быстрые глаза, среднего роста, шляпа пирожком.

Курган «Хороший» или «Хорошев» крупным лбом навис над мутной стремниной Дона. Над грядой его собратьев упругим, тёмным полукружьем очертивших стремительную струю фарватера, зажглась первая звезда.

«Венера!» — завопил художник.

Разлили по стопкам. Выпили. Помолчали, обозревая окрестности. В тишине, где-то глубоко по балкам журчала талая вода.

В дубовых рощах , по зарослям тёрна,белели остатки снега.

«Понимаете, друзья, насколько изменчива и коварна муза поэта! Вот сегодня явилась в виде лилипутки!?

Да еще предрекла: «Типун тебе на язык!» — взволнованно делился своими страданиями и подозрениями поэт, находя сочувствие и поддержку у собеседников.

Валерий Кульченко. Ростове-на-Дону. Старый город. Богатяновка. Картон, темпера. 70х40. 1968 год. Публикуется впервые

Председатель тоже вдарился в воспоминания: «Я проходил службу на флоте в Севастополе, демобилизовался, поехал на Родину, но до хутора не добрался…

Вообщем, «так и не доехал я до дома, затерялся где-то в камышах».

Застрял в Ростове-на-Дону. Хорошо, можно сказать виртуозно играл на баяне. Имел успех. Стал подрабатывать по злачным местам, классно исполняя попурри советских исполнителей, известные мелодии, аргентинское танго и вальс «На сопках Маньчжурии» пользовались симпатиями благодарных слушателей.

Через некоторое время в город приехала мать. Разыскала меня и взяла в оборот: «Хватит, Колька! Собирайся, поехали домой! Нечего прожигать жизнь по кабакам! Сопьёшься!»

И под руки белые, на хутор, вместе с баяном.

Всё пошло своим чередом: женился, завёл семью.

Окончание обещано.

На выставке Валерия Кульченко в Выставочном зале СХ в Ростове, на Горького 49

Ростовский искусствовед Валерий Рязанов о суровом стиле и трёх китах и чистом взгляде Валерия Кульченко. Записала Галина Пилипенко на открытии выставки.