Валерий Кульченко. Острова памяти. Часть 202. Книга первая писем «Феникс».

Валерий Кульченко. «Осень в городе. Трамваи». 1980 год. Холст, масло. В мастерской на Тургеневской в Ростове-на-Дону.

Начало

«Осень 1975 года. Бабье лето. Наплывает белое облачко на пронзительно синее осеннее небо, нежаркое солнце пробивается сквозь яркую листву клёнов.

«Осень выкрасила город колдовским каким-то цветом — это значит очень скоро бабье лето, бабье лето!» — пел задушевно под гитару молодой художник Сережа Гапонов, вскидывая на окружающих голубые есенинские глаза».

Эта цитата из моей автобиографической книги (2013 год издания), напрямую относится к моей работе «Осень в городе. Трамваи», которую я задумал в эти годы и время года и компания с Сережей Гапоновым и посиделки в «ротонде» и золотистые тополя и полыхающие канадские клёны в парке Октябрьской революции — всё совпадает и выплывает в памяти при рассматривании этой картины на выставке «Ростов уходящий» в Донской государственной публичной библиотеке в Ростове-на-Дону в ноябре 2018 года.

Валерий Кульченко в мастерской Евгения Яковлевича Покидченко позирует для картины «Место последней охоты Михаила Шолохова». 1980 год. Фото Е.Покидченко. Из архива искусствоведа А.П.Токарева. Передано В.И.Кульченко Галиной Андреевной Токаревой в ноябре 2018 года.

И дальше. Дружная и тёплая компания продолжила хором исполнять куплет, поддерживая солиста Гапонова: «Я кручу напропалую с самой ветреной из женщин. Я давно искал такую и не больше и не меньше!».

Не последнюю ноту выводил в этом хоре и автор этих строк. Ну а что? Музыкальной грамоты здесь и не требовалось — задушевность, с некоторым актёрским подвыванием.

Валерий Кульченко в поисках образа. В гостях у друга. 1980 год. Фото Е.Покидченко. 

«Ротонда»  — облюбованное место сбора молодых художников, живших в «Доме актёра» — совсем рядом — Сухоруков Владимир, Чернышёв Юрий, Ежов Николай — сыновья известных ростовских художников.

Отец Коли Ежова: личность Ежова Леонида Николаевича — завуча РХУ имени Грекова в 60-70-ые годы  прошлого столетия во многом неординарная, можно сказать легендарная. Крупного телосложения, породистую голову украшала роскошная шевелюра.

«Сегодня с вами я, цыгане!». Валерий Кульченко гостит у Евгения Покидченко. 1980 год. Фото Е.Покидченко. 

Играл на скрипке в перерыве между занятиями математикой — Леонид Николаевич преподавал этот серьёзный предмет студентам (принятых в художественное училище на базе 7 классов. И вот, устав, видимо от порядком надоевших, жёстких  математических задач и формул.

Он прерывал урок и просил одного из студентов принести музыкальный инструмент из своего кабинета, который находился  на третьем этаже.

На  сей раз принести скрипку  вызвался шустрый, весьма подвижный студент Дробченко из одной из республик Северного Кавказа.

Надо заметить, что Ростовское художественной училище имени М.Б.Грекова пользовалось большой популярностью среди молодёжи близлежащего региона Северного Кавказа, Ставрополья, Махачкалы, Нальчика и т.д..

«Ещё одно, последнее преданье и летопись закончится моя…». Валерий Кульченко в мастерской Евгения Покидченко в переулке Университетском 111/113, Ростов-на-Дону (бывшее здание РХУ имени Грекова). 1980 год. Фото Е.Покидченко.

Через некоторое время в коридоре раздался непонятный шум, напоминающий спуск по лестничному маршу на санках. Бобслей?

Мы, во главе с Леонидом Николаевичем, выскочили из класса. Дробченко, оседлал нежнейшее создание и пытался прокатиться таким образом по перилам вниз!

Изумлению нашему и гневу  Леонардо да Винчи не было предела! Преподавателя мы запросто называли «Лёней» и уважительно «Леонардо «, так как он помимо занятий с нами, обучал точным наукам, играл на скрипке, писал картины и «тянул» семью их трёх детей и жену-домохозяйку.

Мы — старшекурсники частенько заходили в Дом актёра, в гости к Ежовым с бутылочкой вина, пользуясь демократичностью главы семьи.

Да, Леонид Николаевич писал картины на донскую тематику и подавал плоды своего труда на выставки,но живопись его почему-то не принимали.

«А судьи кто?». Как ни странно, во всевозможных выставкомах  и комиссиях заседали выпускники грековки, теперь уже поднаторевшие и ставшие известными художниками, но, видимо, напрочь потерявшие память! Кто их учил? Под чьим началом они получили «азы» живописи и рисунка? Замстило?

Не пропускали работы уже постаревшего бедного «Леонардо» даже на местные — городские и областные выставки!!!

А уже о приёме в члены Союза Художников, естественно, не могло быть и речи!

Леонид Николаевич так мечтал, уйдя на пенсию, полностью отдаться любимому занятию живописью. Уже присмотрел и купил домик в Раздорах, но статуса профессионала так и не получил.

В те времена члены СХ  имели привилегии — обеспечивались мастерскими, покупали по льготным ценам изоматериалы, ездили на творческие дачи и т.д. и т.п.

А что касается сопровождениями истории создания картины «Осень в городе. Трамваи» мелодиями популярных песен 70-80 годов, часто напеваемых в дружеских компаниях ростовских художников, я думал, что это моё изобретение в трактате «Острова памяти» не совсем удачное и назойливое.

Ан нет! Не только я!

2018 год, ноябрь. Фильм Сергея Урсуляка «Ненастье». Время действия — 70-90 годы прошлого столетия. Фильм обильно сдобрен популярными мелодиями и песнями тех лет, которые многое объясняют и находят большой отклик в нашей душе, чем сама сюжетная линия.

Конечно, здесь немаловажный момент — зритель, если он жил в то время, и его переживания.

В композиции «Осень в городе. Трамваи» — вид из окна моей мастерской на Университетском 111/113, трамвай N4 и осторожно, листопад!

На первом плане, на диване отдыхает человек, он не обозначен конкретно, его состояние полудрёмы не даёт психологической характеристики — то ли художник (сам автор), то ли бомж?

Но поэтическое начало — налицо.

«Если я заболею,
к врачам обращаться не стану,
Обращаюсь к друзьям
(не сочтите, что это в бреду):
постелите мне степь,
занавесьте мне окна туманом,
в изголовье поставьте
ночную звезду.

Я ходил напролом.
Я не слыл недотрогой.
Если ранят меня в справедливых боях,
забинтуйте мне голову
горной дорогой
и укройте меня
одеялом
в осенних цветах».

Эта песня на слова поэта Смелякова  была в особо, полуподпольном режиме. Ни на радио, ни по ТВ не звучала. Мелодия народная, слова передавались друг другу в особой, тёплой атмосфере застолья.

Я бы сказал в доверительных, торжественных случаях, исполнялась только стоя, собственно говоря, как клятва или завещание. Что соответствовало самому оригиналу, написанному поэтом в больнице. во всяком случае, так говорили мне знающие люди, близкие к литературным кругам.

Настроение, озвученное в этой песне, я и пытался передать в красках в картине «Осень в городе. Трамваи».

Ростов-на-Дону. Ноябрь 2018

Далее