Неувиденный Жданов. Часть 4

Начало

Ирина Гуржиева, искусствовед:

Все считают великим Пьера Сулажа и, время от времени, Европа отдаёт его Америке, и приходят полмиллиона зрителей смотреть его творения.

Что является чёрным у Пьера Сулажа ?

Всё является чёрным.

Но, в отличие от Сулажа, Александр Жданов — это фигуративное осознание своей Родины. Я снова возвращаюсь к среде, к Родине, к тому болоту, с которым он никогда не расстанется в своих вещах, потому что, правильно, Юрий Иванович Фесенко заметил, это родные скамеечки на Дону, это будка с собакой, это удивительно тонко найденные ветки, камыши, тростники и деревья, которые, допустим, могут быть в сравнении с теми, кто знает пять оттенков черного китайской и японской живописи.

Но Пьер Сулаж — это, прежде всего, абстракция чётких, прямолинейных, ясных и светящихся линий. А здесь я могу говорить о том, что я, опять-таки, благодарна ученику и продолжателю Юрию Фесенко, за то, что минимализмом своей выставки он раскрыл книгу с массой открытий, в которых есть все оттенки чёрного, который является звездой, светом, который всегда конструктивно выражен, где человек становится камнем, человек становится деревом, человек становится горой. Это глубокое китайское осознание жизни, языка природы и умение говорить на языке камня, на языке дерева, на языке растений.

Отсюда Фесенко, которого не хочется сегодня забывать, проходит эти дороги, понимая виденье Александра Жданова. Он ввязывается в память свою, в осознание того, к чему, взявшись за руки,
Леонид Кабарухин, Александр Жданов, Леонид Стуканов, приучают друг друга: к пониманию мира как живой материи, которую ты выражаешь своим языком, нисколько не косноязычным.

Среди американских художников есть единственный, кто разработал чёрный цвет, столь же великолепно, но по-другому. Я говорю о великих и признанных, тех, кого до сих пор почитают миллионы и миллионы европейцев и американцев. Это Франц Клайн единственный, который близок Жданову по этой спонтанной импровизационной манере звучания черного цвета, просто какой-то религии, как молитва, как движение, в котором есть ты.
Жданов шёл постоянно через туннель, но туннель всегда идущий к особому пониманию чёрного цвета. Конечно, Жданов, как оспа, настолько заразил своих друзей и тех, кто остались с ним в переписке, что в 1973 году Кабарухин мне говорил, что Жданов, живя в Подмосковье, выбегал на дорогу, что-то рисовал и убегал. Важен сам процесс.

Понимаете, что этот человек делал? Он жил в процессе творчества. Но при этом, письмах к Валерию Кульченко Жданов писал: «наш музей Гугенхайма», «наш музей Лувр».

Всё наше. Он понимал, что он совершенно раскрепощён и мыслил совершенно свободно.

Конечно, это всех раздражало, все-то ходили строем. И белый верх, чёрный низ!

Жили-то как, а что правильно —  только догадывались. Но он так не мог! Казалось бы, сын офицера, прошедший во Владивостоке, «школу» воровских компаний, остался свободным в поиске живого мира!

Этих имён — (Пьер Сулаж и Франц Клайн) Жданов не знал, но он оказался вышел их. Поверьте мне. Почему он мне дороже? Потому что у Жданова — средовое искусство, именно это и подчеркнул автор выставки «Побег из 4 углов» Фесенко Юрий Иванович.

В своём искусстве, Александр Жданов искал выражение живой материи через разбрызгивание чёрной краски на плоскость бумаги, как американский художник Поллок. Но Жданов не знал ни Поллока, ни его открытий! Жданов стал первым в России в выражении эмоций в абстрактном экспрессионизме.

Жданов этим занимался, потому что хотел все технологии включить в свой темперамент. Но он жил средой, энергией для него была сама природа. Если композиции рождались на Дону, то мы видим реку, казака, отражение в глазах младенца. И это вещи вполне конкретные, несущие энергию природы, как и он сам. То есть Жданов такой художник, который опередил время.

Сравните двоих художников, с которыми я знакома, и посмотрите какая большая разница. Жданов остался русским художником в Америке.

В отличие от Эрнста Неизвестного, который стал американским, и говорил, что если я лучший художник, то благодаря США. А Жданов остался самим собой, целостным и неизменным, как монолит; верным дружбе (чего стоят почти ежедневные письма друзьям в Россию). Жданов видит себя и друзей, летящими в пространстве, подобно метеоритам в космосе или подобно перекати-полю, гонимыми ветром по дороге.

И Жданов — это всегда, заметьте, какое-то потрясающее и удивительное понимание и открытие чёрного цвета.

Владимир Козлов модератор: Спасибо. Вы очень важные вещи сказали.

Литературное редактирование: Галина Пилипенко