Валерий Кульченко. Ангел на окне мастерской. Острова памяти. Часть 42

Сначала стоит прочесть: Ангел на окне мастерской. Часть 40

Ангел на окне мастерской. Часть 41

Валерий Кульченко. Левый берег. ростовский пляж. 1963 г. Бумага, тушь, перо. 21 х 29, 5

Цвели тополя и пух припорошил песок и траву белой ватой. Вышел прогуляться к Дону и вдруг заметил на соседней даче знакомый силуэт.

Подошёл ближе и, внимательно присмотревшись, узнал актёра.

По-провинциальному робея, поздоровался и получил доброжелательный ответ.

Валерий Кульченко. Левый берег Дона. Тополя. Май. 1963 год. Бумага, карандаш, 23 х 20

Познакомились. Актёр был за рулём и согласился подвезти меня в Ростов. С ветерком по Ворошиловскому мосту и вверх по проспекту. Здесь я набрался смелости и пригласил Кайдановского в мастерскую на Университетский 111/113, чем более, что это было недалеко.

В моей творческой лаборатории на втором этаже с видом сквозь зелень отцветающих акаций на  Богатяновский централ, стоял мольберт с картиной .

Валерий Кульченко. Серебряный ветер. Степной колодец. Эскиз. 1975 год. 22х17

На подоконнике большого окна приютилась фигурка ангела — работа переяславского народного мастера Зазнобина.

Керамический кувшин с пучком кистей и жестяной рожок дополняли скудный интерьер студии.

В те годы по частным кварталам Богатяновки разъезжал на подводе с бочкой керосина и дудел в рожок, оповещая население улочек и переулков в районе ипподрома и мясокомбината, человек в картузе, длинном фартуке и сапогах со скрипом — керосинщик.

Так вот эта дудка висела на стене, на гвозде среди нескольких развешанных в художественном беспорядке, картин.

Актёр взял в руки конус рожка, задумчиво рассматривая, повертел и попытался подудеть, но из-за неисправности инструмента раздались только хрипы и шипенье.

Аккуратно поставил черную пирамидку на зелёное стекло антикварного стола.

В это время в мастерскую зашёл Евгений Яковлевич Покидченко. Поздоровались. Представлять мне их не пришлось: Покидченко и Кайдановский знакомы давно — по ростовскому Дому Актёров.

Пытаясь скрасить некую неловкость общения, Женя рассказал притчу: «По версии советских искусствоведов, голландский художник Рембрандт, умер в нищете.

На самом деле, маэстро в конце жизненного пути действительно лишился изобилия заказов от бюргеров.

Когда комиссия пришла описывать дом и имущество за долги, то в ногах у них валялись кубки и вазы из серебра и позолоты, по углам, между окон довольно просторной студии, возвышались  мраморные изваяния, на стенах висели персидские ковры.

Как оказалось на поверку, так называемая, «нищета»  Рембрандта, по сравнению  с убранством наших мастерских — небо и земля. А если учесть, что на мольберте мастера стоял очередной шедевр (открытый через 400 лет после его смерти), то есть о чём задуматься».

После всего сказанного я подарил Кайдановскому эскиз своей картины «Серебряный ветер. Степной колодец».

Спустившись вниз и уже в машине, актёр подписал свой буклет: «Валера! Желаю всего самого наилучшего. С уважением А.Кайдановский. Приезжай в гости. Тел. 2035333».

Эта книжечка с дарственной подписью Александра Кайдановского хранится у меня и по сей день.

Спасибо.

В.Кульченко. Ростов-на-Дону. Декабрь 2015 г.

Валерий Кульченко. Ветреный день. Ангелы. 1976 г. Бумага, фломастер. 20 х 17. Левая часть триптиха «Ангелы Саши Кайдановского».

Валерий Кульченко. Ангел в мастерской. 1980 г.Бумага, ручка, фломастер. 20 х 17. Центральная  часть триптиха «Ангелы Саши Кайдановского».

Валерий Кульченко. Тополя и букет на левом берегу. На даче. 1979 г. Бумага, ручка, фломастер. 20 х 17. Правая часть триптиха «Ангелы Саши Кайдановского».

Продолжение