Ростовские художники Чарские

By Pasya / 11.06.2012 / Новости и блог ты мой / 6 Comments

Ростовский художник Василий Васильевич Иващенко прочёл книгу искусствоведа Галины Сергеевны Cкопцовой «Из века в века. История Ростовского художественного училища в лицах» и шибко удивился! Его преподавателей в такой серьёзной книге не было!

Василий Васильевич — человек деятельный: он позвонил в училище и выразил своё сильное непонимание. Его выслушали и очень вежливо спросили — является ли он членом Союза Художников?

Василь Василич — член Союза Художников. Но вопрос его почему-то задел.

Словом, чтобы исправить историческую несправедливость, художник написал о своих почитаемых наставниках и снова позвонил в училище, чтобы, если вдруг будет переиздание, то …

Ему пообещали перезвонить и он ждал так долго, что и ждать перестал.

А потом передал записанное мне.

Кстати, недавно в Москве вышли два альбома — прекрасно изданы! Один альбом- репродукций Ирины Алексеевны — дай бог ей здоровья.

Во втором томе собрано написанное Евгением Гавриловичем Чарским, царствие небесное.

Вот — получилось вроде вступления — подумала Галина Пилипенко

Чарские

После армии я возвратился в художественное училище имени Грекова в конце 1953 года на второй курс.

Моими учителями стали начинающие педагоги, только что окончившие Ленинградскую академию художеств Ирина Алексеевна и Евгений Гаврилович Чарские . Ирина Алексеевна — график, Евгений Гаврилович — живописец.

Они поставили перед собой задачу — с 1 курса и до выпуска довести своих подопечных и с дипломом отпустить в мир искусства. Чарские определили свой пусть в искусстве, все силы и умение отдали своему курсу, горели желанием помочь всем, подтягивали отстающих.

Первая постановка, натюрморт. Я написал его в один присест. Пока другие еще пыхтели, я уже сидел с гордо приподнятой головой. Я — подарок для Чарских!

Евгений Гаврилович молча ходил меж мольбертов.

Я еще не разобрался — кто такие педагоги и каков курс, особенно эта группа, только я был удивлён — в каждый перерыв толпы учащихся разных курсов с 1 по 5 заполняли нашу аудиторию. Как экскурсии на вернисаже великих.

Наконец, Евгений Гаврилович сел рядом со мной «разбирать» работу:

— Ты в армии был незаменим, делал всё быстро и по-многу?

— Я служил в штабе у командующего Ивана Христофоровича Баграмяна, а мой начальник — Иван Андреевич Зыкин, учась в Военной Академии Инженерных войск в Ленинграде, посещал курсы искусств. Оба понимали искусство.

Пока служил — выполнял несколько раз копии с картин Непринцева «Василий Тёркин», Шишкина «Рожь» и своей собственной картина «Артиллеристы при взятии Кенигсберга», а кроме того — схемы и карты работникам штаба, портреты всего политбюро сухой кистью, бегло печатал на машинке, трудился в секретной части.

Оказывается, Евгений Гаврилович, так точно сказал, потому что сам служил в армии художником и всё это проходил и знал!

И резюмировал:

— Всё ясно. Работаешь ты плохо и надо незамедлительно перейти, вернуться на 1 курс.

Я не спорил:

— А что мне надо, чтобы догнать сокурсников?

— Надо очень много работать.

— Я не боюсь трудностей, я школу армейскую прошел, мне 23 года.

— А ты смотри на учащихся — они малолетки — по 14-15 лет, а работают здорово! У них за плечами — хорошая школа, они кружки посещали в пионерских и заводских Дворцах, их обучали стоящие педагоги… Тебе будет очень и очень тяжело.

Я заверил, что приложу все силы, но догоню и попросил контролировать меня, пообещав, что буду только благодарен.

Он опекал меня. Он был отличный художник и педагог, он устранил мои пробелы и помог сравняться с группой.

А его жена Ирина Алексеевна отвечала за рисунок и акварель, хотя закончила живописное отделение, в методу мужа не вмешивалась.

К конце курса я был почти на уровне группы.

Это заслуга Евгения Гавриловича и его деликатность: умение разговаривать, направлять в нужное русло, показывать на практике, своим примером.

Чаркие научили нас трудиться, работать. Было правило: делать наброски — 5-7 минут перед рисунком и так — несколько раз в день. А бывало и вечерами делали наброски с предметов и друг друга.

Поначалу я ходил в армейском и часто позировал: снимал и надевал сапоги, гимнастёрку, «пилил», «копал» и т.д.

На 3 курсе я уже был в числе лучших учеников Чарских — этих педагогов и художников от Бога.

Они научили нас ремеслу, привили любовь к творческому труду, к умению писать на пленэре. И позже, работая оформителем и преподавателем в школе, достаточно было нескольких часов, чтобы вспомнить своё умение, сконцентрироваться и написать этюд.

А другим нужно было долго расписываться.

Потому-то все курсы -любознательная толпа — на перемене и после занятий осаждали Чарских.

Они сопереживали и болели за каждого из нас, пропускали каждого через свои сердца и я благодарен им за это.

Первым покинул нас Евгений Гаврилович. Он оставил нашу группу на жену, сам же повёз в Москву на Всесоюзную выставку свою картину.

А администрация училища сделала из этого конфликт и Евгений Гаврилович вынужден был покинуть РХУ.

Ирина Алексеевна очень серьёзно и добросовестно относилась к преподаванию, любила курс, была душой его, нам с ней было хорошо и уютно все годы. Особенно это важным было на начальных курсах — мы наблюдали как она поправляет наши работы.

Василий Иващенко, член Союза Художников