«Журфак был скучным, поэтому с первого курса мы начали «улучшать» действительность»: интервью с Галиной Пилипенко

Выпускница журфака РГУ, корреспондент телепрограммы «Вести. Дон» и автор «Новостного блога Ростова-на-Дону» Галина Пилипенко о том, как во время учебы от скуки создать протестный самиздат, записать первый в истории подкаст и добиться успеха, не стремясь к нему.

Журфак и начало пути

Как юная Галя, которая хотела жить в Петербурге, перепробовала себя в нескольких вузах и специальностях, связанных с культурой, «случайно поступила на факультет журналистики» в РГУ? Что в итоге привлекло Вас в этой специальности, и сделало случайность неслучайной?

У моего папы в результате его профессиональной деятельности от работы оставались тонкие восковые пластины алого цвета, и он придавал им форму кома. И тогда я сама себе казалась такой же мягкой материей, мне казалось, что из меня можно вылепить любого специалиста гуманитарных наук. Мне представлялось, что я открыта миру искусства и творчества – бери и лепи из меня хоть что-нибудь. Поэтому, случайно или неслучайно поступив на журфак, мне казалось, что я попала в атмосферу творчества, где вот-вот бы из меня и вылепили фигуру. Но настоящее вхождение в специальность, к сожалению, началось не с первых курсов. Сначала нас мучали такими предметами, как научный коммунизм, партийное строительство, физкультура. И это было очень досадно. Но, с другой стороны, я познакомилась с  преподавателями, которые ставили высокую планку и так вводили в профессию журналиста, что дух захватывало. Например, Наталья Дубовер преподавала у нас театральную критику и время от времени на своих занятиях спрашивала: «Вы чувствуете, что растёте?». Она имела в виду, конечно,  духовный рост. И это стало слоганом моего обучения в университете. Я постоянно чувствовала, что расту. Мне казалось, что я вот-вот и стану писателем, но в то же время мне были любопытны инструменты для передачи реальности. Тогда я не знала, что круче: быть писателем или журналистом. Я и сейчас затрудняюсь ответить на этот вопрос сама себе. Я, как та Алиса, которая съела пирожок и начала расти. И выросла, оказавшись в университете на факультете журналистики. Наверное, эта возможность самосовершенствования меня и привлекла в специальности, и, конечно, невероятная любовь к чтению повлияла на мой выбор: я с детства любила читать, несмотря на своё плохое зрение, за что порой получала от мамы по одному месту книжкой.

В 1983 Вы поступили на журфак РГУ. Каким он был в то время? 

Скучным, поэтому с первого курса мы начали «улучшать» действительность: выпускать свои средства массовой информации. Журнал «Лицо» – наш с Валерием Посиделовым самиздат, где мы бичевали факультет журналистики, писали статьи про то, что надо жить интересно, учиться с профессиональным уклоном, боролись с вымученными стенгазетами, которые висят на факультете, и так далее. 

Семейное фото – Валера Посиделов, Галя Пилипенко и Митя. Тридцать лет спустя Митя - уже Дмитрий Посиделов оцифрует выпуски «ИНР-радио» и выложит в Сеть.
Семейное фото – Валера Посиделов, Галя Пилипенко и Митя. Тридцать лет спустя Митя — уже Дмитрий Посиделов оцифрует выпуски «ИНР-радио» и выложит в Сеть.

Нельзя забывать, что тогда страной правил Брежнев – застой во всех сферах жизни просто пронизывал телевидение, прессу и, конечно, наш факультет журналистики. Конечно, были яркие преподаватели: Ирина Наддака, Евгений Корнилов, Татьяна Осипова, Борис Проценко, дорогая Любовь Шибаева, Наталья Дубовер, Яков Симкин, наш декан, и другие, – каждый сиял ярчайшей звездой науки. Но застойные схемы диктовали свои каноны, слава Богу, что после третьего курса мы разогнались и стали заниматься прямо профессией-профессией. Первые два курса, да простят меня учителя, было очень муторно.

Телевидение тогда существовало одно, практика под сенью телевышки не проводилась, интернета и в помине не было, единственный журнал на весь Ростов-на-Дону – «Дон». Конечно, я постаралась пройти практику именно в этом издании у очень интересного и требовательного  человека – кинокритика Александра Обертынского – и в газете «Комсомолец» («Наше время»), куда в итоге и попала на работу после университета.

Также журфак отправлял летом в трудовые лагеря. Мы ездили в Багаевский консервный завод, где закладывали  растаманского цвета овощи в банки – красные помидоры и зелёные огурцы, после чего все заливалось рассолом, который выедал глаза. Аромат из коктейля – жгучий перец, чеснок, уксус, горячая вода – вызывал аппетит. Хотелось кушать постоянно, а существовала очень большая проблема с продуктами – их очень трудно было купить. В сущности, эксплуатация: ночные смены, мы не спали, зарплата нам не полагалась, просто зачитывалась «практика». Можно вспомнить фильм Данелия «Осенний марафон», где профессор собирал картошку и вкладывал в сетку визитки, для понимания что это сделал, на минуточку, человек с ученой степенью.

Как обучали журналистов тогда?

Сначала мне показалось, что всё то, чему нас учат, не имеет никакого отношения к журналистике. Это была физкультура, партийное строительство, научный коммунизм, античная литература. Мы должны были вызубрить пантеон греческих и римских богов. Помимо этого существовал целый ряд предметов, их было 99%, которые, как мне казалось, имеют отношение к общему образованию, но не имеют отношения к журналистике. Английский язык на материале коммунистической  газеты Morning star мы учили без энтузиазма, не думали, что когда-нибудь куда-нибудь мы поедем: железный же занавес.

В какой-то момент случился перелом и наконец-то нас стали обучать профессии. Помню, для меня было невероятным потрясением, когда пришел преподаватель, достал конверт, высыпал оттуда порезанную на части газетную статью и сказал: «Ну-ка теперь соберите её в правильном порядке». Мы собирали, это было hand-made пособие для обучения, и вот это было первое профессиональное крещение.

Продолжая тему преподавателей, хочу сказать, что безмерно всем благодарна! Они мне в то время казались людьми-небожителями. Например, Люксембург, он преподавал зарубежную литературу, писал монограммы, – потрясающе эрудированный человек, необыкновенный рассказчик. Я помню, каково было наше изумление, когда мы с Валерием Посиделовым встретили его на Центральном рынке, как простого земного смертного человека: он шел задумчиво с авоськой, а из нее торчала связка зеленого лука. Это было потрясением, и потом мы много раз вспоминали, потому что преподаватели были кастой некоторых высших существ.

Я очень рада, что эта связь не прервалась: каким-то совершенно чудесным образом в этом году я получила в подарок книгу, мне ее передал представитель медиахолдинга «ЕвроМедиа», на ее обложке было написано «Любовь Шибаева. Преподавая журналистику. Записки и уроки». Книга вышла в Москве в 2022 году, это не просто учебник, это просто какой-то колдовской симбиоз, где есть анализ современной аудитории, современных СМИ. На титульном листе книги  подпись от Любови Васильевны: «Галине Пилипенко с наилучшими пожеланиями от автора» . Вот такое вот чудесное послание через года.

Еще одно важнейшее достоинство педагогов – это то, что они развили во мне желание учиться не только в университете, но и во всей последующей жизни. И, таким образом, я получала знания по профессии откуда только возможно: начиная от мастер-классов, например, от «Искры Юга», заканчивая стажировкой на телеканале BBC в Лондоне. Хотеть учиться, не терять интерес к профессии, находить постоянно в ней что-то новое  – это очень важно. Мир меняется, и журналистика требует таких же изменений!

Нужно ли профильное образование, чтобы стать достойным журналистом?

Нет, не нужно. Примеры федерального, всесоюзного, всероссийского, межгалактического пространства вы знаете. Что касается местных, то, пожалуйста: спортивный комментатор телекомпании «Дон-ТР» Марина Вангели с профильным образованием преподавателя английского языка. Тот же самый пединститут и иняз подарили нашей телекомпании Людмилу Андрейченко – шеф-редактора утреннего вещания. Она была первой женщиной-оператором, которая сама снимала новости, сама писала сюжеты и сама же их вела . В это трудно поверить, но такое  происходило на заре журналистики на 38 канале

Сергей Синеок – глыба, человечище! Он работал ведущим новостей на «Дон-ТР» и говорил мне: «Галюня, смотри, если с тобой здороваются незнакомые люди, – это означает начало популярности». С ним как раз и здоровались незнакомые люди, когда он вел программу «День Дона»  – она существовала до «Вестей Дона». Этот невероятно грамотный и эрудированный человек, великолепный журналист по образованию геолог.

Еще много таких примеров! Владислав Завьялов – ведущий программы «Утро России» на федеральном канале – начинал свою карьеру здесь: закончил факультет сантехнических работ, то есть Владислав точно знает, как устроена система канализации. 

Также физический факультет закончил знаменитый Кирилл Серебренников – впоследствии режиссер нашей телекомпании, а затем и всемирного масштаба.

Галина Пилипенко и режиссер: Кирилл Серебренников. Фото: Таня Корнелио
Галина Пилипенко и режиссер: Кирилл Серебренников. Фото: Таня Корнелио

Даже если человек попал в профессию не с журналисткой скамьи, а какими-то счастливыми стечениями обстоятельств, то далее система обяжет его получить образование. В противном случае, это скажется на ставке и квалификации, да и сам человек поймет, что нельзя эксплуатировать багаж знаний, его надо развивать: все равно, вольно или невольно, он будет что-что читать, что-то изучать или получать системное образование. Думаю, все к этому приходят так или иначе.

Во время учебы Вы работали над журналом «Лицо», в котором ставили под сомнение принципы преподавания журналистики, например, такие предметы, как «Партийная журналистика», «Научный коммунизм». Как это было возможным в то время? Как реагировал преподавательский состав? Были ли попытки помешать вашей работе?

Журнал «Лицо» появился из какого-то бунтарства и нонконформизма. Не думая ни о каких последствиях, мы с Валерием Посиделовым его организовали, обложку нам помог сделать на данный момент легендарный художник и музыкант Сергей Тимофеев, чьей фамилией названа улица в Суворовском микрорайоне Ростова-на-Дону. 

Последствия после создания журнала были. Во-первых, мы с Валерой Посиделовым поженились. Во-вторых, преподавательница подошла ко мне на перемене, крепко взяла за локоть и сказала: «Будешь продолжать – пойдем под локоть в деканат». На этом все гонения прекратились, ничего подобного не случилось, мы все же работу продолжили, но как-то про нас забыли и в деканат не вызывали. Наверное, журнал не представлял никакого интереса для преподавателей или опасности для правящей системы. Вот так вышло три номера журнала, а потом мы охладели к нему, я стала заниматься больше «Приложениями неизвестно к чему».  

Ростовский журнал ПНЧУ Галины Пилипенко
Обложка журнала ПНЧУ. Дизайн — Андрей Кравцов

Как удавалось совмещать работу над журналом с учебой? Заботились ли вы об успеваемости в университете?

Да, я заботилась об успеваемости: помимо того, что  неприятно получать плохие оценки, имелся еще и материальный стимул. Например, единственная тройка у меня маячила напротив предмета по «Партийному строительству», а вот за физкультуру, которую я часто просыпала, меня однажды лишили стипендии. После этого мои однокурсницы подарили мне будильник с гравировкой «Нашей Глаше, чтобы не дрыхла».   

Обложка дизайна Фимы Мусаилова, Фото Эдика Срапионова.

О журналистике 

Контркультурная журналистика в 80-90-е и нулевые, эротические иллюстрации в «Приложениях к неизвестно к чему», «Ура Бум-Бум!»: идти против системы — это желание с детства?

Эротические иллюстрации в журнале «Приложения к неизвестно к чему» возникли благодаря художнику Андрею Кравцову – именно он придумал все эти непотребности. Знаете, многие художники этим увлечены, например, можно вспомнить поэму «Лука Мудищев», которую иллюстрировал донской легендарный художник Сергей Корольков. Так почему бы Андрею Кравцову и не повеселиться на теме эроса?

Когда мы начинали работу над всеми журналами, никогда не было идей «Давайте-ка противостоять системе!». Это просто молодость, желание что-то делать, точнее это была потребность заполнить существующий пробел в информационной нише: журналов не было, Интернета не было, не было программ на радио и телевидении, а вот музыка и субкультура – пожалуйста. Поэтому из желания делиться увиденным и услышанным, находить какой-то отклик у единомышленников во время пустоты и вакуума и вырос то ли экзотический кактус, то ли чертополох донской – такой вот самиздат. 

ОБЛОЖКИ ЖУРНАЛА "УРА БУМ БУМ". КОЛЛАЖ И ФИМЫ МУСАИЛОВА
ОБЛОЖКИ ЖУРНАЛА «УРА БУМ БУМ». КОЛЛАЖИ ФИМЫ МУСАИЛОВА

«Иллюзия независимого радио» — это предтеча современных подкастов. Как пришла идея создать независимую радиопередачу? Понимали ли Вы тогда, что Вы первооткрыватель нового направления в журналистике?

Разумеется, мы тогда не подозревали о том, что наше «радио» стало новым словом в журналистике. Мы – это Валерий Посиделов, музыкант и журналист, и я, на тот момент его жена Галина Пилипенко. Озвучивать сценарий в качестве ведущего нам помогал Андрей Барышников – ему же принадлежит знаменитое интервью по телефону с Егором Летовым, которое было опубликовано в «Иллюзии независимого радио».

Идея родилась легко, потому что Валерий постоянно сочинял и записывал музыку, вся квартира  уставлена записывающими магнитофонами, они постоянно крутились, шуршали пленки – вся эта ушедшая техническая эпоха помогала ему творить. У меня же скопились многочисленные диктофонные записи эксклюзивных интервью. У нас лежало с одной стороны звуковое богатство, с другой – техническая возможность. Так интересы и сошлись. Конечно, никто не думал ни о каких успехах. Как говорил Виктор Франкл: «Стремиться к успеху нельзя, как нельзя стремиться быть счастливым: и успех, и счастье – это побочные продукты жизнедеятельности»

Почти через 30 лет создатели Википедии выяснили, что «Иллюзия независимого радио» – это прообраз подкастинга. И стоит поблагодарить нашего сына Дмитрия Посиделова за то, что он оцифровал первый выпуск и выложил в сеть, а потом и Валерий нашел у себя дома бобину с четвертым выпуском «ИНР». На сегодняшний день остается откопать второй и третий выпуски. Возможно, кто-то будет читать это интервью и вспомнит, что у него пылятся оставшиеся, ведь мы же распространяли их по подписке по всей России, наверняка на чьем-то чердаке лежат или в сундуке.

Потом оказалось, что наше радио – это новый жанр и прообраз не только российского, но и американского подкастинга. Я узнала об этом от своего друга Руслана Ясаева (он когда-то выпускал фэнзин «Палата» в Таганроге), который купил книгу 2020 года «В голос! Нескучное пособие по созданию подкастов». Там как раз задокументировано, что в Америке подкастинг впервые был использован в 2004 году, а в России, в нашей квартире в бандитском районе Ростова-на-Дону – в 1989, то есть на 15 лет раньше! 

На Дон-ТР у вас вышел ряд авторских программ. Как сегодня выпускнику журфака стать автором собственной программы? Какими навыками и качествами надо обладать?

Если перечислять, то у меня с режиссером Кириллом Серебренниковым была программа «Труба», где я была автором и ведущей, «Истории в стиле рок» и студийное ток-шоу «Чижик-Пыжик». Также с Аллой Ивановой мы работали над «Модной линией». Далее у меня были различные интервью со звездами, которые я уже сама режиссировала.   

Через какое-то время делать программы стало сложно, потому что ввели новшества, по которым приходилось обеспечивать и финансовую сторону: приводить спонсоров, чтобы они помогали в создании продукта. Совмещать и творчество, и поиск денег – это прямо героизм какой-то.

Честно, я не знаю, что нужно сейчас, чтобы состоялась авторская программа. Скорее всего, нужна идея, которой молодой журналист сможет захватить воображение директора или редактора телеканала. Мне повезло, потому что у нас были какие-то идеи, которые совпали с тем, что у телеканала имелось много эфирного времени, сейчас его не так много. Наилучший вариант, если вы своей идеей заразите тех, от кого зависит предоставление съемочной техники и эфирного времени.

Визажист Ольга Пушилова, корреспондент Галина Пилипенко
Визажист Ольга Пушилова, корреспондент Галина Пилипенко

Вы много работали с Кириллом Серебренниковым. Всегда ли взгляды журналиста и режиссера сходились? Что делать, когда в команде появляются разногласия?

Всему, что я умею на ТВ, меня научил не университет, а Кирилл Серебренников: не отдельными лекциями, а в процессе нашего сотворчества. 

Мои товарищи по газете «Наше время» ушли на телевидение и позвали меня. Что там буду делать, я совершенно не представляла, потому что после университета я писала лонгриды и заметки, если мне давали место в газете. Специфику телевидения я не знала, но мне хотелось сменить обстановку вокруг, научиться чему-нибудь новому, и поэтому я согласилась. Решение  совсем не из простых: у меня  маленький ребенок, куда-то двигаться весьма непросто. Когда я решилась и пришла на телевидение, мне сказали: «Место занято», но предложили работу в важной тогда для Ростова газете с программой. Повторюсь: интернета не было, а люди хотели понимать, в какое время идет та или иная программа.  

Работая в этой газете, я столкнулась на дорожке от здания редакции к зданию телевидения с Кириллом Серебренниковым. Он посмотрел на меня, сказал: «Слушай, мне нужно твое лицо для рекламы». Так он предложил мне сыграть украинку, которая меняет капусту на облигации. Я испугалась, сказала, что у меня только фамилия украинская и часть родственников родилась на границе с Украиной. Я струсила, но Кирилл, получив отказ, всё же позвал меня, невзирая на то, что я ничего не умею делать, поучаствовать в программе «Рококо» –  про музыку и не только. Ещё позже, Кирилл предложил перейти к чему-то более серьезному – к созданию телевизионной версии журнала «Ура Бум-Бум!». Худсовет не пропустил название, и мы придумали программу «Труба». Кирилл опирался на мои знания в субкультурной отрасле рок-музыки, а то, что у меня не хватало навыков работы на телевидении, ему было не важно.  Ведущей я стала с ходу: он меня нарядил в свою шапочку и шарф, мы залезли на крышу и там под его руководством провели первый выпуск программы. Я элементарно не знала, как смотреть в камеру и держать микрофон. Просто следовала за Кириллом.

«Труба». Галина Пилипенко и Кирилл Серебренников. Выпуск N1 программы «Труба»

Кирилл Серебренников – мой учитель, и я ему благодарна. С ним было очень интересно дружить и работать, потому что работа  превращалась в совершенно веселый процесс. Он  мог позвонить в половину 12 ночи и сказать: «Слушай, у меня картинка будет склеена вот так и так, напиши к утру текст». Он мыслил картинками, а я писала тексты. Например, сейчас я работаю корреспондентом в новостной программе «Вести. Дон», и у нас практика совершенно другая: мы пишем текст сюжета, а потом на него монтируется картинка. Тогда предпочитали все наоборот. Если я Кириллу приносила заранее текст и говорила, что можно сделать вот так и так, то он говорил: «Слушай, а можешь переставить местами? Конец поставить в начало, середину – ниже, и еще одну фразу добавить сюды-то, и сюды-то».

Разногласий у нас не было, потому что я считала себя ведомым: я шла за Кириллом и его мастерством. Какие разногласия? Все было в кайф. 

Труба». Выпуск № 49 (1999 г.)

О Ростове и личном

В одном из интервью Вы сказали, что мечтали жить и работать в красивом городе, «как в музее», Вас манил Санкт-Петербург. Оправдывает ли жизнь и творчество в Ростове-на-Дону эту юношескую мечту?

Красоты Санкт-Петербурга мне по-прежнему не хватает. Но жизнь иногда подкидывает совершенно киношные ходы, и вы даже не представляете, что может случиться с героями в следующий момент. Так, например, мой сын захотел учиться в Санкт-Петербурге, и у него получилось: он вот уже второй год живет практически на берегу Финского залива в самой исторической части города на Васильевском острове, он погружен в мир музыки, компьютерных игр и сейчас пишет книгу о саундтреках к фильмам и играм. Я имею счастливую возможность два-три раза в год навещать сына и восполнять тот самый пробел в культурной жизни. Я не знаю, оправдывает ли жизнь в Ростове-на-Дону детскую мечту, но могу сказать, что жизнь здесь, в не таком красивом городе, как Петербург, заставляет искать красоту вокруг и состояние внутренней наполненности.

Какие три, по вашему мнению, места, должен посетить каждый человек, у которого есть ровно один день на знакомство с Ростовом? 

Сначала мне хотелось упомянуть и Ростовский музей краеведения, и Музей современного изобразительного искусства на Дмитровской, а как же Музей изобразительных искусств аж в двух зданиях? Я люблю ростовские музеи, и, получается, кого-нибудь обижу, если назову всего один. Поэтому я решила, что туристу сперва нужно обязательно увидеть театр Горького в виде трактора: знаменитые архитекторы, конструктивизм, конечно, горельефы Сергея Королькова. Во-вторых, нужно непременно взглянуть на нашу некогда великую, а теперь, к сожалению, обмелевшую и в разы сузившуюся реку Дон: это можно сделать, поехав на левый берег реки и просто побродив по набережной. Мне кажется, река, воспетая казаками и Михаилом Шолоховым, должна протекать перед глазами туриста. И третье место, конечно, наш старый базар, он же Центральный рынок. Вот так я исхитрилась и ответила на этот коварный вопрос, ведь человек, приехав на Центральный рынок, непременно спустится в подземный переход и по пути еще увидит там знаменитые в узких кругах мозаики.

В 2016 году во время прогулки с журналистом 1rnd Вы сказали: «Я все время стараюсь читать знаки, ведь мне же их не зря кто-то посылает. Наверху же кто-то трудится, пытается меня куда-то пристроить, а я все не могу понять, куда. И вечно меня что-то отвлекает от того, чтобы понять, чего же от меня хотят». Спустя шесть лет Вы поняли, чего же от Вас хотят там — наверху? 

В этом году нечищенные улицы Ростова и отсутствие электричества на улицах постарались, сконцентрировались, собрали все свои умения и сломали мне ногу. Тогда мне позвонил друг, талантливый фотограф Глеб Садов, и сказал: «Я тебя очень прошу, ну не профукай это время! Ты сейчас будешь неподвижна несколько месяцев: вот подумай хорошенько, какие у тебя есть несделанные дела, действительно стоящие. Сделай их, ведь это время не случайно выделено для тебя». Я подумала-подумала и увидела! Я все время говорила, что надо снять фильм о невероятном Сергее Королькове, потому что вокруг его имени творится булгаковщина. И я лежа написала сценарий документального фильма. Не знаю, как его воплощать, но главное, что он дописан. А что там дальше хотят от меня сверху, не знаю. Я, наверно, слишком маленький человек, чтобы Вселенная уж слишком возлагала на меня какие-то надежды.

Блиц . Выберите одно из двух:

Быть наказанным за правду или скрыть преступление? 

Быть наказанным за правду.

Лишиться возможности писать или путешествовать? 

Наверное, я хитрю, но мне так хочется сохранить и то, и то: я выберу лишиться возможности писать, потому что можно наговаривать желаемое либо фотографировать.

Быть непризнанным талантом или знаменитым графоманом?

Быть непризнанным талантом лучше, чем знаменитым графоманом, потому что время все расставит на свои места: станет очевидно, что графоман гол, как сказочный король. 

— Телевидение или интернет?

Телевидение, конечно.

Жизнь одного человека или достижение общей цели?

Жизнь одного человека важнее, ценнее и прекраснее, чем достижения какой-либо общей цели. Особенно, если учесть, что цель сомнительна. 

Побывать в прошлом или будущем? 

Одинаково страшно побывать и в прошлом, и в будущем. Первое может быть мучительным процессом, а второе – депрессивным. Мне хотелось бы побывать в том прошлом, где мой сын был маленьким, хотя я и так это прекрасно помню. Да, все-таки я выбираю будущее.

Справедливость или мир?

Мир.

Беседовала: Елизавета Козина для сайта
philology.sfedu.ru

Фото: из личного архива героини

08.07.2022