В кадре Трубы N 15 (1997 г.) можно видеть «ах родные мои лица», а можно — мягкое место (!) Авдея Тер-Оганяна! Художественное.
А в рубрике «Крупный наезд» — ПЕКИНовец и художник Коля Константинов.
Чтобы понять художника нужно поместить его в контекст его полотен. Поэтому мы отправились к Константинову домой, где почти что постоянно гостила семья калмыков.
Дружественная-то дружественная, но кошку Ксюшу за малым не съели! Коля рассказывает о шизоидном мышлении, о цвете и звуке и о том, что первый состав ПЕКИН РОУ РОУ вышел из играния «ПУРГИ» на кухне товарища.
Потом я зачем-то спросила: «Какая мысль тебя мучает?»
А он, видимо осознанно, потому что не сразу ответил, сказал: «Человеческая смерть».
Но это всё я вырвала из контекста. Как если б вживлённый камешек выковырнуть из кусочка дерева – из гипноглифов, изготовляемых тогда Николаем «для успокоения людей с израненной психикой».
Через некоторое время я почему-то опять спрошу: «А картины – способ, попытка приблизиться к бессмертию?»
Что-то не аннотация к сюжету получается, а пересказ. Сами лучше взгляните. Ещё и семью калмыков, проживавших у Коли и чуть не съевших его кошку Ксюшу, увидите. Хотя, конечно, никакие это не калмыки, а «идеальные предметы искусства».