Читаем
Ростов. «Ура Бум Бум»
С позволения сказать, «журнал» «Ура Бум Бум» вырос из бледнолицых машинописных копий, сшитых воедино и именуемых «журналом» «Приложение Неизвестно к Чему» или «ПНЧУ». ПНЧУ существовал как более оперативный вариант «Ура Бум Бум». Всего вышло 10 номеров «ПНЧУ». Тираж — 4
Ростов. «Ура Бум Бум»
С позволения сказать, «журнал» «Ура Бум Бум» вырос из бледнолицых машинописных копий, сшитых воедино и именуемых «журналом» «Приложение Неизвестно к Чему» или «ПНЧУ». ПНЧУ существовал как более оперативный вариант «Ура Бум Бум». Всего вышло 10 номеров «ПНЧУ». Тираж — 4
Катя Котикова. Ростовский климат
Она думала, что Осень — навсегда. Весенние почки хочется целовать, осенние листья — нет. Они красивы какой-то неплотской, отстраненной “от” , до эстетики, красотой. Весна осенью? Безумие — ростовский климат. И когда погружаешься в Осень — не замечаешь. И становишься
Катя Котикова. Ростовский климат
Она думала, что Осень — навсегда. Весенние почки хочется целовать, осенние листья — нет. Они красивы какой-то неплотской, отстраненной “от” , до эстетики, красотой. Весна осенью? Безумие — ростовский климат. И когда погружаешься в Осень — не замечаешь. И становишься
Тимур Лавронов. Река- Рубашка
Кинул в реку рубашку ситцевую, подождал, пока сядет. Но вместо рубахи натянул реку. Через голову. Серую, голубую, синюю, черную. Мокрую рубашку. Плечи стянул, голову склонил, проник в горло воротника, распрямил плечи, затем выпрямил локти, просунул руки в тоннели рукавов темных
Тимур Лавронов. Река- Рубашка
Кинул в реку рубашку ситцевую, подождал, пока сядет. Но вместо рубахи натянул реку. Через голову. Серую, голубую, синюю, черную. Мокрую рубашку. Плечи стянул, голову склонил, проник в горло воротника, распрямил плечи, затем выпрямил локти, просунул руки в тоннели рукавов темных
Казаки — это бренд?
Кирилл Шаманов. Фото из воображаемого сундука героя Кто не знаком с питерско-московским художником Кириллом Шамановым? Ответ абстрактного читателя: «Не знаком. Хотя в Ростове я много кого в этой среде знаю». Ну, незнакомство не освобождает от ответственности знать идеи отца-основателя движения «таджик-арт»
Казаки — это бренд?
Кирилл Шаманов. Фото из воображаемого сундука героя Кто не знаком с питерско-московским художником Кириллом Шамановым? Ответ абстрактного читателя: «Не знаком. Хотя в Ростове я много кого в этой среде знаю». Ну, незнакомство не освобождает от ответственности знать идеи отца-основателя движения «таджик-арт»
Валерий Посиделов. Заметки про Тимофеева
Валерий Посиделов — музыкант ростовской группы «Там! Нет Ничего». Портрет рисовал Сергей Тимофеев (ПЕКИН РОУ РОУ) Сергей Тимофеев не был музыкантом, хотя и оставил после себя два замечательных альбома, их знает вся страна. А ещё и кучу стихов, дневников, рассказов,
Валерий Посиделов. Заметки про Тимофеева
Валерий Посиделов — музыкант ростовской группы «Там! Нет Ничего». Портрет рисовал Сергей Тимофеев (ПЕКИН РОУ РОУ) Сергей Тимофеев не был музыкантом, хотя и оставил после себя два замечательных альбома, их знает вся страна. А ещё и кучу стихов, дневников, рассказов,
Катя Котикова. Чёрт из табакерки
Кто-то преподнес Ей табакерку. В подарок. Она нюхала из нее табак. Каждый раз, когда она открывала ее, под дурацкую музыку, из нее выпрыгивал черт. Маленький такой чертик. Она умерла. От лет. Табакерка осталась. Сын хранил ее как память. Внук —
Катя Котикова. Чёрт из табакерки
Кто-то преподнес Ей табакерку. В подарок. Она нюхала из нее табак. Каждый раз, когда она открывала ее, под дурацкую музыку, из нее выпрыгивал черт. Маленький такой чертик. Она умерла. От лет. Табакерка осталась. Сын хранил ее как память. Внук —
Франция-Ростов.МОРИС ХЕННЕССИ: «Я ЖИВУ В КОНЬЯКЕ»
Франция. «Как много в этом звуке для сердца русского слилось» — прежде всего, это, конечно, Эйфелева башня, Нотр дам де Пари, Ален Делон, Дома мод и другие дома, ставшие не просто торговыми марками, а символами качества. Морис Ришар Хеннесси –
Франция-Ростов.МОРИС ХЕННЕССИ: «Я ЖИВУ В КОНЬЯКЕ»
Франция. «Как много в этом звуке для сердца русского слилось» — прежде всего, это, конечно, Эйфелева башня, Нотр дам де Пари, Ален Делон, Дома мод и другие дома, ставшие не просто торговыми марками, а символами качества. Морис Ришар Хеннесси –
Сергей Тимофеев. Каждый божий день
В газете «Пресс-адъютант» N 1, издававшейся в Ростове примерно лет 20 назад (главный редактор – Синеок Сергей), обнаружила заметку Сергея Тимофеева (группа ПЕКИН РОУ РОУ). Он же придумал визуальность и полностью оформил издание. Об истории одного, но очень концептуального рисунка,
Сергей Тимофеев. Каждый божий день
В газете «Пресс-адъютант» N 1, издававшейся в Ростове примерно лет 20 назад (главный редактор – Синеок Сергей), обнаружила заметку Сергея Тимофеева (группа ПЕКИН РОУ РОУ). Он же придумал визуальность и полностью оформил издание. Об истории одного, но очень концептуального рисунка,
Олег Хаславский: «К Таганрогу у меня очень странное отношение…»
Олег Хаславский. Таганрог, 2012 г. Олег Львович Хаславский — российский поэт, переводчик, фотограф, художник. Родился 8 июля 1948 года в Таганроге. В 1964 году, по окончании средней школы № 10, поступил на франко-немецкое отделение факультета иностранных языков Таганрогского государственного
Олег Хаславский: «К Таганрогу у меня очень странное отношение…»
Олег Хаславский. Таганрог, 2012 г. Олег Львович Хаславский — российский поэт, переводчик, фотограф, художник. Родился 8 июля 1948 года в Таганроге. В 1964 году, по окончании средней школы № 10, поступил на франко-немецкое отделение факультета иностранных языков Таганрогского государственного
Игорь Бондаренко: «Авиаимперия Хейнкеля осталась только в моих книгах»
В городе Ростоке в Германии был построен огромный авиационный завод Эрнста Хейнкеля «Мариене». Игорь Бондаренко на Аппельплац «Rostock-Marienehe», Росток, 2012 Это центральный (мутеерверке), сборочный завод, который серийно выпускал бомбардировщики Heinkel He 111, дальний бомбардировщик Heinkel He 177, ночной бом-бардировщик Heinkel
Игорь Бондаренко: «Авиаимперия Хейнкеля осталась только в моих книгах»
В городе Ростоке в Германии был построен огромный авиационный завод Эрнста Хейнкеля «Мариене». Игорь Бондаренко на Аппельплац «Rostock-Marienehe», Росток, 2012 Это центральный (мутеерверке), сборочный завод, который серийно выпускал бомбардировщики Heinkel He 111, дальний бомбардировщик Heinkel He 177, ночной бом-бардировщик Heinkel
Михаил Литвак: «Дед Мороз крайне вреден для детей!»
В Ростове три психотерапевта с мировым именем: Сабина Шпильрейн, Александр Бухановский и Михаил Литвак. Шпильрейн — ученица и любовница Юнга и Фрейда. Возможно, если б Шпильрейн не расстреляли в Великую Отечественную в Змиевской балке Ростова, когда нашему герою исполнилось только
Михаил Литвак: «Дед Мороз крайне вреден для детей!»
В Ростове три психотерапевта с мировым именем: Сабина Шпильрейн, Александр Бухановский и Михаил Литвак. Шпильрейн — ученица и любовница Юнга и Фрейда. Возможно, если б Шпильрейн не расстреляли в Великую Отечественную в Змиевской балке Ростова, когда нашему герою исполнилось только
Катя Котикова
Письмо от Мити — мужа Кати Котиковой, то есть вдовца. Царство небесное, Катюша: «Галя, наконец распознал Катин небольшой сборник, который она напечатала когда-то на машинке. Стихи периода конца 80х — начала 90х, некоторые из них «пахнут» тем временем. В некоторых
Катя Котикова
Письмо от Мити — мужа Кати Котиковой, то есть вдовца. Царство небесное, Катюша: «Галя, наконец распознал Катин небольшой сборник, который она напечатала когда-то на машинке. Стихи периода конца 80х — начала 90х, некоторые из них «пахнут» тем временем. В некоторых