Алексей Кузнецов о героях ростовского телевидения

В 1960 году, по окончании РГУ (историко-филологического факультета), получил направление директором Кагальницкой средней школы, где когда-то учился. Но так случилось, что вместо того, чтобы с 1 сентября 1960 года приступить к работе в родной школе, я 1 сентября был принят в Ростовский областной Комитет по телевидению и радиовещанию.

В то время только начиналось пробное телевещание на Дону. Телевидение для всех было чудом. Да и телевизоры имели только единицы. Помню, в студенческом общежитии чуть ли ни по сотне человек в Красном уголке приникало к черно-белому телевизору с 10-сантиметровым экраном, чтобы посмотреть футбол из Москвы. Это было невероятным событием, с трудом укладывалось в сознании как приходит изображение за тысячи километров. Для всех это было действительно чудом. И мог ли я предположить, что это телевизионное чудо станет смыслом всей моей жизни.

А сагитировал меня прийти на Ростовское телевидение Михаил Иванович Бубличенко — заместитель председателя Ростовского областного комитета по телевидению и радиовещанию. Он раньше окончил наш университет, мы знали друг друга по работе в студенческом профсоюзе.

Мы встретились с Бубличенко случайно на улице Энгельса, где я с приятелями в августе прогуливался с университетским дипломом в кармане и направлением работать директором школы. Он привел меня к первому руководителю Ростовского телевидения Борису Ивановичу Бондаренко.

Он спросил: — Кем хочешь быть: режиссером или редактором?

Я не знал что ответить.

Видя мою растерянность, Бондаренко посоветовал идти помощником режиссера, и присмотреться, что мне по душе — тележурналистика или режиссура.

Так началась моя жизнь на Ростовском телевидении. За 48 лет работы я прошел все этапы становления и как журналист и как руководитель. Был корреспондентом, редактором, старшим редактором, главным редактором, заместителем председателя Комитета по телевидению. Но лучшими годами считаю работу в информационной редакции «День Дона».

Но прежде чем появиться «Дню Дона» были «Новости» в составе радиоредакции «Последние известия». Дело в том, что в начале мы работали совместно — радисты и телевизионщики.Это обосновывалось тогда экономическими соображениями, транспорта было мало, а вернее 2 авто: «Победа» у председателя Комитета и один шестиместный УАЗ для всех редакций. И когда надо было ехать на освещение какого-то события, то журналист брал «репортер» и съемочную группу и делал материал и для «Последних известий» на радио и «Новостей» на телевидении. Так совместно работали и другие отраслевые редакции.

В телевизионных «Новостях» шли всего 1-2 киносюжета (это была черно-белая неозвученная кинопленка). Часто видеорядом «Новостей» были фотосюжеты. Причем, по нашей просьбе их присылали практически со всех районов области.

Известно, что телевидение — коллективное творчество. Даже в съемках, монтаже и выдаче в эфир минутного сюжета задействованы десятки человек. В съемочную группу входили: журналист, кинооператор, звукооператор, осветители, водитель.

На заре телевидения съемочная аппаратура была громоздкой, возили с собой «вагон» осветительных приборов. Все это требовало много времени на подключение. Но даже отсняв материал, далеко не всегда было известно, что выйдет после проявки. Часто было много брака и по изображению и по звуку. Приходилось текстом вытягивать сюжет.

Но росло техническое оснащение. Появились синхронные съемки, цветное изображение, более совершенные и мобильные кинокамеры. Все это расширяло возможности тележурналистики. Практика совмещенных теле- и радиоредакций не оправдала себя. Для улучшения качества вещания нужна была специализация.

Тогда и произошло разделение телевидения и радио. На этом этапе, в конце 60-х, и возник вопрос о создании отдельной телевизионной службы информации. Возглавил ее Валентин Семенович Запечнов. Это было неожиданным для многих. Запечнов, пришедший из районной газеты, любил писать о селянах и делал это здорово в сельских телепередачах. Казалось, ему, привыкшему к крупным формам, трудно будет начинать работать в информации.

Но, как показало время, одаренный человек талантлив во всем. Мне кажется, ему в быстром овладении информационным жанром помогло увлечение поэзией. Он часто читал свои стихи. В них он лаконично, броско, яркими мазками умел рассказать о донской природе, красоте родного края.

«- Но в начале» — сказал Запечнов на собрании редакции: «- надо вместо безликих «Новостей» придумать емкое и броское название новой информационной программы, чтобы чувствовался донской колорит.»

В жарких спорах предлагались: «Донские вести», «Донской калейдоскоп», «Донская панорама», «Один день Дона» и другие.

Был объявлен даже конкурс телезрителей. И одна учительница позвонила и предложила название программы «День Дона». Не многим тогда оно показалось.

Но Валентин Семенович Запечнов сразу сказал: «День Дона» — то, что надо для донской информационной программы.» Пришлось ему долго убеждать в этом и председателя Комитета. Обсуждение названия было вынесено даже на партбюро. Решено было попробовать выходить в эфир с «шапкой» «День Дона».

Мы получили горячую поддержку телезрителей, и в короткое время «День Дона» стал самой популярной программой. Нам стали подражать телекомпании соседних областей. Появились «День Кубани», «День Ставрополья».

Конечно, новая информационная программа требовала не только нового названия. Редакции выделили 2 съемочных бригады. Одна работала в Ростове, другая постоянно находилась в командировках по области. Помимо этого, в наполнении «Дня Дона» участвовали все редакции Комитета. Было даже издано служебное распоряжение — все журналисты должны были из командировок привозить хотя бы один сюжет для «Дня Дона». Одним из главных требований к информационным материалам было: событийность, краткость, оригинальность в подаче материала.

Забавно «переквалифицировался» в телерепортеры Запечнов. В сельской редакции он привык делать передачи по 30-40 минут, меньший хронометраж считал неприличным для отраслевой редакции. А тут — сюжет на 2-3 минуты, а информации и того короче. Для него это была мука. Он брал стандартный лист бумаги, складывал его пополам и стремился текст информации вместить на половинке листа. Переписывал по много раз, пока ни добивался желаемого. И этого требовал от всех репортеров.

На почве краткости текстов у него даже возник конфликт с главным редактором общественно-политических передач. Он пришел на телевидение из «Молота», где работал ответственным секретарем газеты. В его подчинении была и служба информации.

Заходит как-то к нему В.С. Запечнов и видит как главный редактор по-газетному, со строкомером, оценивает прошедшие в эфир материалы «Дня Дона». Выходило, чем больше по размеру информации, тем больше размер гонорара. Запечнов устроил скандал. Ведь он боролся за краткость. Дело дошло до председателя Комитета. Справедливость восторжествовала.

Мне довелось трудиться в «Дне Дона» с начала основания программы. Почти 20 лет проработал в информации. Начинал корреспондентом, завершил главным редактором. И это считаю самым интересным для меня тележурналиста.

Только благодаря «Дню Дона» я имел возможность познакомиться с самыми разными людьми: руководителями разного ранга, тружениками села, заводов, шахт, космонавтами, работниками культуры и искусства, спортсменами. Это было время, когда строились новые заводы, шахты, школы, детские сады, целые города появлялись на карте области. Конечно, это было время, когда главными героями «Дня Дона» были передовики производства, Герои Труда.

С высоты сегодняшнего дня по-другому смотришь на те времена, когда мы часто рассказывали и показывали трудовые победы, рекорды, как грибы после дождя появлялись различные почины. Конечно, были и надуманные начинания, и дутые рекорды. Но тот факт, что в те годы много строилось, работали в полную мощь предприятия, а Герои Труда, со многими из которых приходилось часто встречаться, поражали своим фанатичным трудолюбием. И сегодня у многих на слуху имена знатного хлебороба Ф.Я. Канивца, рекордсмена угледобычи М.П. Чиха, знатного комбайнера Н.В. Переверзевой, прославленного кукурузовода Р.Ф. Горохаевой, уникального многостаночника-строгальщика П.К. Колесникова и других передовиков.

Многие из них были маллограмотными, а то и вообще читали по слогам. И потому трудно их было слушать, когда предоставляли им слово, чтобы они поделились своим опытом высокой производительности труда. Теле- и радиожурналисты знали, например, что вряд ли можно было что-то понять из выступления М.П. Чиха на разных совещаниях. Поэтому в интервью с ним задавали конкретные вопросы: сколько собираетесь в этом году сверх плана добыть угля? За счет чего?

Или: какие социалистические обязательства взяла бригада?

Многие старые телевизионщики помнят как М.П. Чих делился впечатлениями о работе 25-го съезда КПСС, делегатом которого был прославленный горняк.

Дворец культуры шахты «Майской» был переполнен шахтерами.

Выходит на трибуну М. Чих: «- Вот, Дворец съездов,» — начал он: «- 10 часов утра. Появляются эти и этот, конечно, впереди…»

На этом его воспоминания о съезде закончились. Присутствующие должны были догадаться, кто «эти» и кто «этот».

Далее М. Чих начал рассказывать как обслуживали делегатов партийного съезда.

 «Мы жили в гостинице «Россия» с Николаем (имел в виду комбайнера Бочкарева)» — продолжил он: «Нам сказали, что на всех этажах буфеты для делегатов работают круглосуточно. Выхожу в 24 часа из номера,» — продолжил рассказ М. Чих: «на всех этажах горит свет, буфеты действительно работают. Подхожу, прошу налить конъяка, выпиваю, икрой закусываю. На следующем этаже — то же самое». 

Шахтеры с нескрываемым интересом слушали рассказ Чиха.

А у кинооператора Валентина Тимошенко глаза на лоб вылазят. Уже столько пленки израсходовано, но давать в эфир нечего.

А Чих продолжил: «Потом делегатов повезли на часовой завод и подарили всем именные часы, на швейной фабрике вручили фирменные костюмы, побывали на кондитерской фабрике «Большевик». Там подарили огромные коробки конфет.»

Чих еще долго рассказывал куда возили делегатов, но о самом съезде, его решениях так ничего и не сказал.

Для того, чтобы сделать сюжет о том как Чих делился впечатлениями о партийном съезде, пришлось брать у него традиционное интервью. Вопрос — ответ, только так можно было выйти из этого положения.

Чиха на 25-м съезде Генеральный секретарь ЦК КПСС дважды отметил как рекордсмена угледобычи. В интервью М.П. Чих поблагодарил Брежнева за высокую оценку труда его бригады и пообещал выдать сверх плана пол миллиона тонн антрацита.

Вспоминаю, когда проявили кинопленку и ее приехал посмотреть секретарь обкома М.Е.Тесля, он и посылал съемочную группу на это событие, партсекретарь и все кто видел эти съемки долго хохотали, слушая как М.П. Чих делился впечатлениями о 25-м съезде партии.

Но когда предоставляли слово на каком-нибудь форуме хлеборобу из Азова Ф.Я. Канивцу, все просыпались в зале. До этого чиновники разного ранга монотонно читали свои выступления по бумаге. Канивец, с его природным юмором и специфическим говором — помесью русского с украинским — начинал выступление со слов: «Мини тут шось хлобцы написали (имел в виду инструкторов райкома). Я скажу бэз бумаги. почему у нас каждый год хлиб хороший. Потому шо мало як ныбудь разбросать удобрения по полю. Надо сделать жидкую подкормку (жидкая подкормка — это растворенный в воде навоз) и полыть корневую систему растений. Тоди будэ толк. А то я тут поручил хлопцам из бригады подкормыть озимые. А воно ж воняе, они на краю загонки быстро побросалы удобрения и в клуб — на танцы. А им кажу: ни, хлопцы, так дило не пиды. Дэ воняе, там и пахнэ. И заствы сробыть як надо».

Вспоминаю, как мы с оператором Володей Яблоковым снимали торжества по случаю рекорда на уборке Николая Васильевича Бочкарева из Целинского района.

По случаю такого успеха прислал приветствие Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев. Митинг проводили прямо в поле. Помимо сюжета для «Дня Дона» нас попросило Центральное телевидение сделать репортаж в программу «Время». Москвичи предложили обязательно записать слова благодарности Бочкарева в адрес Генерального секретаря ЦК КПСС.

На торжествах выступил 1-й секретарь обкома партии, другие руководители области и района. А в заключение предоставили слово герою торжества Бочкареву. Он начал читать подготовленную ему речь. И, о ужас! Он читал по слогам: «До-ро-гой Ле-онид Иль-ич!»

Я видел как занервничал 1-й секретарь обкома партии И.А. Бондаренко. Он понимал комичность ситуации. В таком виде нельзя было давать репортаж, тем более на ЦТ.

По окончании торжеств сказал нам: «Делайте что хотите, но материал должен пройти в программе «Время» — и уехал.

Мы пытались, чтобы Н.В. Бочкарев хотя бы выучил наизусть несколько слов благодарности Генеральному секретарю ЦК КПСС и какие он берет новые повышенные обязательства по уборке урожая.

Но Бочкарев так расстроился, что не мог связно произнести и пару фраз. Тогда я из-за камеры говорю ему: «Скажите: Дорогой Леонид Ильич».

Он повторял за мной. Оператор снимал. Вообщем, по частям Бочкарев произнес необходимые слова благодарности Л.И. Брежневу, как того требовали ребята из ЦТ. А так как в то время мы только перешли на цветную пленку, у нас еще не было качественной проявки, отправили отснятую и несмонтированную пленку в Москву самолетом. Режиссеры ЦТ видели как мы мучились, пытаясь разговорить Бочкарева, позвонили мне и сказали: «Вам с оператором надо молоко давать за вредность. А сюжет мы все-таки сделали, смотрите в эфире» — сообщили они.

Я уже говорил, какая несовершенная была в то время съемочная техника, не хватало автотранспорта, часто машины ломались из-за чего мы опаздывали на съемки. И что удивительно, нас ждали и не начинали без телевидения то или иное мероприятие. Понимали силу воздействия телевидения. А потом еще мы ведь были одни тогда. Других телеканалов еще не было.

За многолетнюю работу телерепортером было много курьезных, смешных, порой нелепых случаев. А несколько раз на съемках возникали ситуации, когда грозились уволить меня.

Как-то в Сальске, накануне уборочной страды, должно было состояться зональное совещание хлеборобов юго-востока области. Мы выехали в Сальск рано утром, чтобы за час до совещания быть на месте, подготовить аппаратуру, выставить свет. Но старый УАЗ и на этот раз подвел. За дорогу три раза ломались.

Прибыли в Сальск на 3 часа позже намеченного. Думали совещание уже закончилось. Подъезжаем к Дворцу культуры, где должно проходить мероприятие, а на улице сотни людей. Оказывается, совещание не начинали, ждали телевидение.

 Подходит секретарь обкома по идеологии М. Тесля, начинает отчитывать за опоздание: «Мы вас уже 3 часа ждем, не начинаем» — сердито говорит он. 

А я возьми да и брякни: «А что вы для телевидения собрались здесь?»

И в разгар этой перепалки подошел 1-й секретарь обкома И.А. Бондаренко. «Этот корреспондент еще учить нас будет,» — сказал он: «чтоб я не видел его больше на телевидении.»

Конечно, я тогда был еще молодым корреспондентом, горячим и не приучен к чинопочитанию. Мы сняли это совещание с оператором В. А. Тимошенко — легендой ростовского телевидения, одним из зачинателей донского телевещания.

Уже по дороге в Ростов он все время повторял: «Все, уволят тебя, Кузя»

Была пятница, я спешил привезти сюжет в вечерний выпуск «Дня Дона». Сдал пленку в проявку, и начал писать текст. Вызывает председатель Комитета Е.В. Астафьев. Ему уже доложили инструкторы обкома партии о том, что Кузнецов вызывающе вел себя на съемках.

Я пытался объяснить руководству как было дело. Астафьев сказал: «Иди, делай репортаж, а в понедельник решим, что с тобой делать.»

Я работаю над текстом, а В.А. Тимошенко капает на душу: «Кузя, надо тебя спасать, уволят.»

И предложил выход. Предложить сюжет программе «Время». Я знал, что такие материалы не брали на ЦТ. Какое-то зональное совещание! Но Тимоха, так мы все называли мэтра кинооператора, набрал телефон главного редактора программы «Время» Ю.А. Летунова, объяснил ситуацию.

Литунов вначале в штыки принял предложение показать совещание. Но когда Тимошенко рассказал об угрозе увольнения молодого корреспондента, сказал: «Ладно, сделайте 30-ти секундный сюжет». Мы с режиссером Людмилой Николаевной Кочур смонтировали минутный репортаж с мыслью — пусть москвичи сами сократят материал если нужно.

В тот же вечер сюжет прошел в общесоюзной программе «Время».

А в понедельник на «летучке» председатель Комитета объявил от имени обкома партии благодарность съемочной группе работавшей в Сальске. Речи об увольнении уже не шло.

Именно работа в «Дне Дона» позволяла познакомиться не только с Героями Труда, но и знаменитыми актерами, спортсменами.

Брал интервью у космонавтов Елисеева и Малышева, у композитора А. Пахмутовой, у И. Кбзона, Ф. Бондарчука, у знаменитых спортсменов — Л. Турищевой, В. Алексеева, В. Понедельника, Д. Ригерта, других известных всей стране и миру людей.

 На всю жизнь запомнилось интервью с Элиной Быстрицкой и П. Глебовым. 

В Ростов, по пути к Шолохову, приехала большая группа актеров, игравших в фильмах по произведениям нашего великого земляка. Это были: Быстрицкая, Глебов, Чернов, Кириенко, Хитяева, Чурсина и другие артисты, а возглавлял всю эту делегацию известных актеров не менее знаменитый кинорежиссер Сергей Герасимов.

Мы с режиссером Л. Кочур должны были записать на видео 30-минутную программу. А отводилось на это всего около часа, потому что по плану актеры сразу после телевидения должны выступать перед тружениками Родионово-Несветайского района. Времени было в обрез на подготовку записи.

Спешили постановщики, осветители и очень нервничали актеры. Особенно актрисы, они столпились в 2-х наших гримерках, всем хотелось красиво выглядеть на экране. А время поджимало. По замыслу передачу должна была вести диктор. Она пыталась хоть как-то оговорить предстоящую беседу с гостями, но они были поглощены прихорашиванием перед записью. Видя затруднения нашей ведущей, ограниченность во времени для подготовки и нервозность, которая царила среди актеров, я обратился к С.А. Герасимову с просьбой провести передачу.

Договорились, что диктор представит актеров, а Герасимов проведет беседу. Он согласился. А для того, чтобы как-то разрядить нервозную обстановку, он заходит в гримерную о просит у актрис дать ему расческу, мол, я тоже хочу хорошо выглядеть. В начале актеры никак не могли понять, чего хочет режиссер. А потом дружно начали хохотать. Ведь Герасимов-то был совсем лысым. Причесывать было нечего.

Но передачу в спешке, кое-как записали, очень торопили нас обкомовцы, сопровождающие актерскую делегацию.

Это было в канун 8-го марта. И мы с Л.Н. Кочур подумали, как хорошо бы взять интервью у Быстрицкой и Глебова для специального информационного выпуска, который мы посвящали женщинам Дона. Уже у отправляющегося автобуса мне удалось упросить Быстрицкую и Глебова на интервью. Они согласились на съемки на следующий день. Назначили и время — в 11 часов утра.

На следующий день мы приехали со съемочной группой в «Интурист», где жили актеры. Я звоню снизу в номер Э. Быстрицкой. Представляюсь. И что тут началось! Актриса кричала, обзывала ростовских телевизионщиков разными словами: «Вы варвары, как меня показали!» — говорила она. «Я играла Аксинью — символ донской красавицы. А вы из меня сделали старуху!» — и бросила телефонную трубку.

Я в растерянности. Передаю возмущения актрисы режиссеру и оператору. Подумав, звоню в номер к Петру Глебову. Он приглашает к себе и рассказывает, как в Родионово-Несветайском районе после встречи с селянами пригласили актеров на ужин.

Быстрицкая, зная, что вечером будет идти программа, записанная накануне, захотела посмотреть как получилась в эфире. Она потребовала поставить в кафе телевизор, — рассказывал Глебов. «Иначе не буду ни есть, ни пить» — категорически заявила Быстрицкая. Телевизор привез из дома председатель местного колхоза.

 Посмотрев телепередачу, Быстрицкая пришла в ярость. Ей не понравилось как ее показали. Наверное, актриса была и права. Времени на подготовку записи программы было крайне мало, обкомовцы спешили везти актеров в район. Конечно, в спешке могли плохо выставить свет в студии, а может и качество сигнала было неважное. Техника ведь была несовершенная и передатчики маломощные.

Глебов готов был на интервью. А с Быстрицкой, — сказал он, — может справиться только Герасимов.

Звоню в номер С.А. Герасимову. Объясняю ему ситуацию. Он пригласил к себе, улыбаясь сказал: «Ох, попортила нервов нам и организаторам встречи Элина. Сильно возмущалась увиденным на экране. Да, наверное, и права она была,  уж больно темная картинка была. Ну, посидите,  сейчас пойду поговорю с Быстрицкой».

Не знаем, что сказал режиссер актрисе, но уже через несколько минут она пришла улыбающаяся. И даже извинилась, что накричала по телефону. И нам оставалось тоже извиниться за свои недоработки при записи передачи. Но интервью с Быстрицкой и Глебовым состоялось, и оно украсило программу, посвященную женщинам Дона.

С высоты сегодняшних дней, 50-летнего возмужания Донского телевидения, особенно видны те скудные технические возможности, которые были в детские годы становления Ростовского телевещания. Тогда, в конце 50-х, в 60-е годы, да и в 70-е, все, кто работал на телевидении, те, кто попал под его очарование, не имея специального образования, ежедневным трудом на практике доходили до секретов тележурналистики, телережиссуры, телеоператорского мастерства.

Это сегодня есть вузы, где учат специальностям телевидения и радио, в распоряжении нынешнего поколения телевизионщиков современная техника и громадный опыт тех, кто стоял у истоков донского телевидения.

Я по-доброму завидую сегодняшним молодым тележурналистам. Только пришли на работу, часто даже являясь практикантами, смело берут микрофон и во весь рост начинают вещать на миллионную аудиторию. В наше время, даже в 70-80-е годы предосудительно было выпячивать себя в кадре. Главным героем экрана должен был быть человек, о котором хочешь рассказать. Особенно на ЦТ, в информационных программах, вообще журналиста крупно в кадре не показывали. Таково было мнение сверху.

Сегодня другое время. Другой эфир. Если раньше превалировали рассказ и показ трудовых свершений, Героев Труда, рассказ о тех, кто работает в поле и на заводе, то сейчас информационные службы гоняются за сенсациями, в основном кто, где, кого убил, что взорвалось, загорелось, где бастуют, кто объявил голодовку. В общем, в эфире сплошное ЧП.

А на центральных каналах идут боевики, мыльные сериалы, в которых под копирку показывают насилие, кровь, проституцию. И все это сдабривается беспрерывным потоком рекламы.

Сегодня моя родная телерадиокомпания «Дон-ТР» переживает не самые лучшие времена. Мы стали филиалом ВГТРК. Главным ориентиром в работе коллектива является информационное вещание. К сожалению, тематические программы, документальные фильмы, которыми так славился «Дон-ТР», приходится сворачивать. Работа, в так называемых, рыночных условиях диктует тележурналистам новые правила работы. Сокращается эфирное время, сокращается государственное финансирование местных компаний, нас заставляют самих зарабатывать. Отсюда в оставшихся отрезках вещания, помимо «Вестей Дона», идут практически все заказные телепрограммы. А, как известно, кто заказывает музыку…

Но мне все-таки кажется при всех тех огромных позитивных изменениях, которые происходят в государстве в последние годы, должны прийти лучшие времена для местного государственного телевидения. Хочется этому верить.