Ольга Тиасто. Как я купила квартиру в Италии

Ольга Тиасто. Как я купила квартиру в ИталииНачиная рассказ о моей итальянской квартире, сразу хочу вас предупредить: речь идёт именно о рассказе, а не о заявлении в полицию; все имена изменены, и если на меня окажут давление — я буду всё отрицать. А то, как я давно заметила, мои истории многие воспринимают буквально, и как не стараюсь их сделать забавными, часто вызывают жалость: «Ох, бедная! Как тебе не повезло!», как будто всё, о чём я пишу, происходит на самом деле.
Хотя — а что мне, собственно, будет, даже если всё выйдет наружу? Всплывёт, так сказать, на поверхность?…Да ничего. В тюрьму никого не посадят, квартиру не отбepут — мне за неё недолго осталось платить- лет двадцать, не больше.

Семь лет, после которых любой криминал в Италии списывают за давностью, прошли, и случай мой- не единичный, а очень даже типичный, и самое время о нём поведать.
Приобрести квартиру, виллу, палаццо исторической ценности и даже римские развалины в Италии несложно, они продаются на каждом шагу. Вон на углу в витрине агентства полно объявлений…
Если у вас есть деньги.
Богатые русские так и поступают: выбирают хорошую зону (чаще всего — Тоскану и побережье Лигурии), недвижимость по вкусу — и покупают.

А бедные русские?

Это уж — как кого угораздит. Одни живут у хозяев по месту работы, копят деньги на домик в провинции, где-нибудь за Уралом.

Другие нашли приют под крылом у синьоров- женихов, мужей и партнёров, принявших их «по доброте сердечной» и уже обеспеченных, в разной мере, жильём- отдельным или совместным с семьёй. Те, кому повезло с местной администрацией, получают «case popolari»- квартиры «казённые», государственные, как когда-то давали в Советском Союзе; иногда очень даже приличные, и платят за них немного- но в большинстве наших коммун в Абруццо такие дома все заняты, а новых, увы, ещё не построили.
Первые годы жизни в Италии мы провели, снимая квартиру в Атри у странной семейки Кастанья («семейки Адамс»), где бледный и, как вампир, красногубый синьор Кастанья имел потомство — бледное и красногубое — от двух родных сестёр.

Невзирая на внешнее сходство, половину детей он признал официально, а половину — нет, обрёк их на участь бастардов. Но нас, как квартиросъёмщиков, инцесты и странности не волновали — квартплата была невысокой и мы были очень довольны…Потом нас попёрли оттуда. Причина осталась неясной, можно было только гадать: хотели повысить квартплату? Так почему ж не сказали прямо? Мы завели кота и собаку?…Приезжала надолго бабушка в гости?

Предлогом было мнимое возвращение старшего брата Кастанья из Майами в Италию, но через неделю после нашего гордого и необдуманного ухода (имели право жить ещё минимум пару лет!) коварные Адамс уже запустили новых жильцов.
Мы переехали в старый дом Пеппе, к папе-вдовцу…

Бальбони-старший был нам не рад и встретил с крайним недовольством. Чтобы выбраться из Челлино, вотчины Пеппе, в любое людное место, на побережье, приходилось петлять около часа в холмах по извилистым тропам над опасными кручами…К тому же, в старом доме было тесно, летом душно, зимой — в отсутствии другого обогрева, кроме камина — ужасно холодно, и с дедушкой Дарио Бальбони, капризным домашним тираном, ужиться мы не могли.
Tак, в 2005м году мы подошли внезапно к «кризисной черте». Казалось, нам негде жить!
Тогда-то нам предложил свою помощь Эрколе Малагрида, хорошо нам знакомый мошенник, специалист по финансовым махинациям- пообещал нам с Пеппе договориться о банковской ссуде, чтобы купить квартиру. И правильно; за шесть лет аренды мы заплатили семейке Адамс, я подсчитала, около двадцати тысяч. Не лучше ли было вложить их в собственное жильё?
Сразу скажу, что итальянские банки не раздают всем желающим ссуды направо- налево, тем более желающим, которые не могут возврат этих ссуд гарантировать. Пеппе Бальбони, будучи втянутым Эрколе в разные «финансовые операции» и проходя по всем базам данных как наихудший плательщик и безнадёжный должник, ни на какую ссуду рассчитывать не мог. Он даже напоминал мужика с южной наружностью и нечестным взглядом из известной телерекламы налоговой полиции: » А ты заплатил налоги? Общественный паразит». У него был такой же смуглый цвет кожи и виноватый взор.

Но оставалась я, женщина с незапятнанной финансовой репутацией, у которой, однако, не было работы и, следовательно, зарплаты.
Такие мелкие глупости никогда не смущали Эрколе — он достал мне все нужные справки и документы — я лишь должна была выучить, на случай возможных расспросов, легенду, по которой работала коммерческим агентом с приличным окладом в организации, занимавшейся укладкой труб или чем-то подобным.

Суметь назвать адреса филиалов, имена непосредственного «начальства» и иметь под рукой номера телефонов на случай внезапной проверки.
Тот же Эрколе нас познакомил с посредником, тёмной личностью по имени Карло Шаманда, “специалистом в деле квартирных ссуд”. Этот последний имел небольшую конторку, незаметный сомнительный офис в Пескаре с молодой грудастой секретаршей, называвшей его уважительно «доктором».

Сам Шаманда, маленький, лысый, ухитрялся при этом быть ещё и взъерошенным, так как клочки волос за ушами, как и лохматые брови, стояли торчком. Плечи его пиджака, при таком недостатке волос, необъяснимо усыпаны перхотью… В этом человеке было много загадочного. Всегда суетливый и возбуждённый, чем-то похожий на Паниковского, он без конца ругался по телефону с кем-то, настойчиво требующим денег и сосал «Маалокс», отправляя таблетки в рот одну за другой. В общем, являл собой резкий контраст с благодушным вальяжным Эрколе, страдавшим диабетом, откуда делаю вывод, что мошенники выглядят все по-разному, и болезни у них, несмотря на схожесть рода занятий, развиваются разные.
Однако, дело, казавшееся двум стреляным воробьям Карло и Эрколе пустяком, застопорилось. В банках, где у обоих были «зацепки», знакомства, началась череда пертурбаций: слияний и разделений, смещений и разнообразных проверок, что нарушило работу их годами налаженного механизма и разорвало цепь связей. Ждать ссуды пришлось несколько месяцев, которые для меня стали вечностью…
В ту пору нашим последним прибежищем стал летний сарайчик Эрколе, рассчитанный на нетребовательных отдыхающих в сугубо летний сезон. Его приходилось обогревать газовой печкой — баллоны мы наполняли на автозаправке метаном.

Сырые стены этой каморки, которую Пеппе назвал «тугурио»( «хлев» или «сарай»), за несколько зимних месяцев покрылись плесенью, стали вначале серыми и затем почернели…И лишь вокруг наших голов на стене над кроватью образовались светлые «нимбы», то бишь ореолы- видимо, головы испускали тепло, радиацию- какие-то невидимые лучи, убивающие грибок. По стенам ползали улитки, в крошечном туалете, совмещённом с душем, было полно муравьёв, а на экране компьютера по утрам оседала «роса».
Это было наинизшей степенью падения; в таких условиях зимовать мне раньше не приходилось. А снять нормальное жильё почему-то не удавалось никак: в Атри возрос спрос на аренду в связи с открытием спортивного факультета университета, в Пинето в одни квартиры нас не пускали с собакой, а за другие просили дорого — шестьсот евро в месяц и больше.

Я уже подумывала о том, чтобы вернуться с собакой в Ростов, где никогда мне не доводилось терпеть подобных лишений…
Шаманда и Малагрида поссорились между собой, и Эрколе нам объявил, что дело со ссудой не выгорит — Карло-де растерял все свои связи, и вообще- ненадёжный он человек, лучше и дел никаких с ним не иметь.

Однако, в отчаянии цепляешься за соломинку, и когда незадолго до Рождества «синьор Паниковский» мне позвонил и сказал, что практика — уже в финальной фазе и близок благоприятный исход, мои надежды вновь расцвели! Я решила всё же довериться маленькому негодяю и тайно воспряла духом…
Ожидая заветной ссуды, мы искали — что же купить? Две прекрасных возможности были уже упущены из-за такой проволочки. Например, предлагали две старых, но с чудной отделкой квартиры, одна над другой, всего за сто тысяч евро. Пожилая хозяйка просила лишь «оставить её доживать» в одной из них, обещая платить нам аренду, что было бы очень кстати…Но загвоздка была в залоге: договариваясь о покупке любой недвижимости, полагалось внести десять тысяч, а их-то у нас и не было — голодранцы, что с нас возьмёшь?
Видя, что дело сдвигается с мёртвой точки, Эрколе свёл нас с владельцем строительной конторы, имевшим квартиры на продажу- неким Бруно Скьявоне. Тот показал нам дом относительно новой постройки на десять квартир, половина которых была не занята. Стоили они, даже по тем временам, подозрительно дёшево- тысяч семьдесят — семьдесят пять те, что поменьше, и восемьдесят пять — те, что побольше, площадью в сто с чем-то метров в квадрате. Залог почему-то тоже не требовался, а владелец Скьявоне был подозрительным однофамильцем (а может, сородичем?) одного из печально известных боссов каморры, тоже подозрительным образом занимавшегося строительными подрядами.

Конечно, все они- Эрколе, Карло и Бруно, не были каморристами и мафиози- так себе, маленькие людишки, делавшие свои маленькие делишки, связанные разве что с лёгоньким криминалом; но мне так хотелось скорее покинуть «тугурио» и въехать, пусть без законных на то оснований, в квартиру на втором (по-итальянски- первом) этаже с двумя большими балконами и видом на окрестные холмы…Со снежной вершиной Гран Сассо с одной стороны и морем- с другой, на горизонте…что спокойно пошла бы на сговор с мафией, не гнушаясь даже большими злодеями, вплоть до самого-самого главного.
И вот, наконец, День настал- нас вызвали в банк! Ссуда размером в девяносто шесть тысяч евро на двадцать пять лет- бывает ли в жизни такая удача? Такое неслыханное везение?!
Во время подписания контрактов нервный Шаманда то  корчил гримасы, то толкал меня локтем в бок, то пинал ногой под столом- он опасался, что я могу «ляпнуть что-то не то» и завалить операцию. В воздухе пахло деньгами — он был буквально наэлектризован ожиданием денег! Все присутствовавшие, включая Эрколе, Скьявоне и Шаманду, не скрывали своего нетерпения…
Чек на семьдесят пять тысяч — стоимость квартиры- моментально исчез в папке Скьявоне, который тут же поспешно откланялся. Мы же с посредником Карло Шамандой, бросившим в рот горсть «Маалокса», отправились к нотариусу. Пока секретарша вела машину, он жёлчно ругался по телефону с кем-то, кто требовал денег «прямо сейчас» и «до часу дня». Атмосфера продолжала накаляться, а напряжение — расти.

Подписав акт купли-продажи, я узнала о том, что нотариусу нужно платить…три тысячи евро! Отличная, доходная профессия — нотариус…
Лихорадочная поездка в банк, где, пренебрегая правилами приличия и вообще всякими правилами, папа Карло меня опередил и просунул обе руки и часть головы в окошко кассира…возможно, боялся, что иначе он не получит причитавшихся комиссионных. Впрочем, вначале ему причитались три тыщи, как и нотариусу, а взял он четыре, поскольку — раздражённо он мне объяснил- и геометр (землемер) требовал своей доли.

Мне достались четырнадцать тысяч, которые тоже было приятно держать в руках- славные, толстые пачечки…Большая часть этой суммы пойдёт на покрытие разных долгов, и совсем небольшая — на обустройство новой квартиры.
На следующий день, в канун Рождества, Бруно Скьявоне встретился с нами у НАШЕГО дома, чтобы вручить нам НАШИ ключи. Волнующий момент!
Только вот ждал он нас почему-то не на втором этаже, у купленной нами квартиры, а на пролёт повыше, на третьем. Здесь, несомненно, крылась какая-то ошибка…
— Вот, поздравляю! Ключ ваш!- сказал нам беспечно Бруно.- Здесь нужны будут кое-какие доделки…я вам пришлю рабочих на днях.
— Позвольте, — вмешалась я.- Но это- не наша квартира. Мы купили ту, что на втором этаже.
-Как- не та? Самая та, синьора, и в акте купли-продажи всё очень подробно записано.
Ох, будь всё неладно! Под действием стресса я не просмотрела как следует акт, то есть- я просмотрела, и всё вроде было в порядке: и цена, и метраж- но этаж?…

Видимо, разница в «русской» и «итальянской» нумерации меня сбила с толку, и я что-то прощёлкала. Квартира, в которую ввёл нас Бруно Скьявоне, была вовсе не той, которую нам показали вначале, и казалась меньше размером!
Пеппе ещё сомневался, но я-то помнила точно!
— Я в первый раз вижу эту квартиру, — нервная дрожь предчувствия Большого Обмана уже охватила все члены, заставляя их трепетать,- нам обещали ту, что внизу…
-Ну, значит, ошиблись те, кто вам её показал,- не сдавался наглый Скьявоне.- Та, что внизу, давно уже продана.
-А!- мои глаза налились кровью, и мы стали медленно наступать, тесня Скьявоне к перилам. Третий(второй итальянский) этаж- высокий, падать с него намного больней и опасней, чем со второго (то бишь, итальянского первого). — Это с-самая нас-стоящая…афера!- еле выговорила я трясущейся в спазмах челюстью.- Мы этого так не оставим!
— Ом-миодио, ммиодио!! О, боже ж мой!- застонал, замычал Скьявоне, прижатый к перилам.- Что ж вы хотите делать теперь? Переделать всё невозможно, это влетит мне в копейку!!
Мы с Пеппе, будто мёртвые, опустошённые внутри, смотрели на него глазами зомби, и так же, медленно переставляя негнущиеся ноги, спустились вниз с третьего этажа. Не мешало бы свесить его вниз головой с балкона, держа лишь за щиколотки- полезное упражнение для несговорчивых, если верить штампам кино. Но мы уже ни во что не верили, были расстроены и разочарованы.
Радость обретения крыши над головой омрачилась ужасным, безжалостным обманом.
Испуганный Бруно Скьявоне ещё причитал наверху и возился с замком.
Дома, однако, мы поразмыслили трезво, взвесили «за» и «против» и решили, что всё не так уж и плохо… По площади квартиры были одинаковыми, и верхняя, та, что досталась нам «по ошибке», казалась на первый взгляд меньше только из-за другого расположения чулана. Третий этаж имел свои преимущества: с балконов открывался вид, в то время как снизу обзор закрывал недостроенный дом напротив. Над нами были два чердака и — никаких соседей. Меньше пыли и грязи, больше свежего воздуха, теплее зимой… И тут позвонил Скьявоне.
— Друзья,- сказал он растроганным тоном,- сейчас Рождество, и мне хочется встретить его со спокойной душой. Я предлагаю вам компромисс: плачу неустойку в пять тысяч евро -и забудем досадное недоразумение?
Неустойка в пять тысяч? В те времена предложи нам пять тысяч, или даже три или две- мы могли бы сплясать сиртаки (или нет- скорей тарантеллу). Итак, мы купили жильё за подозрительно малую сумму в семьдесят тысяч и, счастливые, справили новоселье.
Но не зря я не раз повторила в рассказе слово «подозрительный»…Согласитесь, есть что-то странное в том, что новую квартиру вам продают по низкой цене, не требуя залога, да ещё предлагают и неустойку, стоит лишь проявить недовольство? Что-то за всем этим крылось, что-то с этой квартирой было не так…a что именно- нам предстояло узнать в дальнейшем.

Постепенно народ заселил все десять квартир «кондоминио»( так называют в Италии многоквартирный дом, а так же-жилтоварищество, но я в дальнейшем буду использовать название сокращённое, что-то это «инио» на конце меня раздражает). Отношения с соседями установились, конечно, разные; с кем-то- какие-то, а кое-с кем- и совсем никаких…
Жизнь закипела, забила ключом- пригласили платного администратора, чтобы за деньги нами руководил, стали проводить собрания ( «ассамблеи») жильцов. Я их сперва посещала, чтобы быть в курсе всего, но вскоре не выдержала: ассамблеи кондома длились по три-четыре часа, затягиваясь до поздней ночи, что-то решить или просто понять на них было трудно — все говорили или кричали громко и одновременно. Администратор было пытался мне объяснить персонально, как иностранке, какие проблемы стоят на повестке дня  («Возможно, у Вас трудности с языком?»).

Да нет, отвечала я, трудностей с языком вроде нет, но не могу участвовать в разговоре, когда все одновременно орут. Заканчивались заседания, как правило, сдачей денег. Впрочем, казалось — всем они нравились и никто не спешил разойтись по домам.
В дальнейшем я пропустила ряд заседаний, но стала замечать, что в моё отсутствие отдельные члены кондома плетут за спиной заговоры и строят козни, жалуются, подписывают воззвания…В результате мне приходили письма, составленные в очень формальнoм, бюрократическoм стиле ( работа администратора!), уведомляя о том, что «всем владельцам домашних животных»( а в те времена единственным владельцем животных- собак- была я) надлежит не «контаминировать»(загрязнять) кондоминиальную территорию, убирать их (синонимы варьировали) фекалии, «нужды» и экскременты, выводить на прогулку на поводке и в наморднике, а лучше- вообще держать их в квартире, «на отведённой вам площади» и уважать кондом(иниаль)ные правила.
Нетрудно догадаться, что я делала с этими письмами; в дальнейшем другие жильцы также обзавелись «животными», очеловечились и подобрели…но речь не о собаках, а о квартирах, поэтому не будем отвлекаться.
Не прошло и трёх лет, как на очередной ассамблее кондома жилец Освальдо Пекини нам сообщил: хотел продать свою квартиру и не смог! Ему не хватало справки, сертификата, называемого “il certificato di agibilità”, документа, который удостоверяет пригодность дома для жилья в техническом, санитарном и прочих отношениях. Администратор провёл расследование и выяснил, что такого сертификата у нашего дома не было никогда и вряд ли когда-то будет, поскольку он был построен с рядом серьёзных нарушений и не соответствует плану. По плану были предусмотрены два лифта, а на практике их нет- на лифтах и кое-на-чём ещё строители «сэкономили».
Как же так? А что же мы будем делать?- забеспокоились остальные. С этими вопросами нужно было бы обратиться к Бруно Скьявоне, но он к тому времени благоразумно закрыл s.r.l.( общество с ограниченной ответственностью), заложил всю недвижимость в ипотеку, открыл другой ООО – s.r.l. под новым названием и на подставное лицо…и скрылся. Однофамилец (или сородич) клана каморры знал свое дело — сжигать за собой мосты и прятать концы в воду умел .
Администратор советовал членам кондома нанять техника и адвоката, чтобы те «изучили все документы, продумали все варианты» и посоветовали, что делать- возможно, начать против Скьявоне судебный процесс? Месяца через два адвокат, обещавший помочь, объяснил неутешным жильцам, что в суд подавать бесполезно- им же выйдет дороже. У коварного Бруно официально нет никакого имущества, на которое можно было бы наложить санкции или арест.
Ну, что ж- не беда. Теперь вы не сможете продать ваши квартиры, зато сможете их подарить, оставить в наследство детям, просто в них жить, наконец- да мало ли что ещё!
Услуги техника и адвоката нам обошлись в шестьсот евро с каждого члена кондома.
Правда, техник сделал расчёты и предложил: если хотим привести наш дом в соответствие с нормой и получить заветный сертификат, мы можем пристроить два лифта за собственный счёт, по предварительной смете- по десять тысяч евриков с носа.
Я категорически воспротивилась. К тому же, согласно схеме, один из ненужных мне лифтов должен был срезать часть моей кухни, уменьшив жилую площадь. Ещё чего не хватало! Впрочем, «за» проголосовало только двое…членов кондома.
Что ж, скажете вы- не повезло! А я говорю: повезло. Нам ещё повезло не вселиться в дом, построенный «абузивно» (т.е.незаконно- ещё одно одно итальянское слово) в той зоне, где строить было нельзя, безо всякого разрешения! А то приходилось мне, и не раз, видеть по телевизору выгнанных на улицу бывших жильцов с лозунгами и плакатами, купивших вот так же квартиры во вроде нормальном доме и живших теперь на улице, потому что кто-то, строя их дом, забыл у кого-то спросить разрешения.
Прошло ещё несколько лет, ярость и возмущение улеглись, и Освальдо Пекини смирился, живёт себе тихо в квартире под нами, завёл себе пекинеса.
Только совсем недавно, разбирая старые документы, я наткнулась на справку, какой-то сертификат… О техническом и санитарном…постойте-постойте…Вдруг я вспомнила: прописывая маму в квартиру, я должна была предоставить какую-то справку и ходила за ней в комуну…А там сидел знакомый мне архитектор из урбанистики, мы вместе ходили в спортзал. Он вначале рассматривал планы, всё вздыхал и что-то о лифтах мне говорил…а потом махнул рукой- и выписал справку.
Неужели ТУ САМУЮ?.. А я ему в благодарность подарила три пачки носков, которыми Пеппе когда-то давно торговал.
Конечно, об этом я никому не скажу, но очень возможно, что я — единственный в нашем кондоме обладатель Сертификата. И достался он мне всего-то за три упаковки носков. Можно сказать, по блату. Кто знает, когда-нибудь в будущем продам квартиру в Италии или cмогу её обменять на равноценную в центре Ростова…
Вид с балкона- прекрасный, окрестности- живописные.
Вот так мне досталась моя квартира. То есть, пока не моя- но когда-нибудь выплачу ссуду и тогда она станет моей. За десять лет мне пока удалось выплатить около трети всей суммы!
Нетрудно составить пропорцию и подсчитать…