Галина Пилипенко. Под развесистым кустом конопли

Кажется, еще с того закомплексованного детского времени прижилась нелюбовь ходить в гости, где полагалось с вежливой прилежностью рассматривать толстенные бархатные талмуды, водружаемые тебе на колени.

И усиленно восторгаться родственной похожестью застывших выражений.

И растерянно водить пальцем, пытаясь в многоярусной шеренге одинаковых лиц в пионерских удавках угадать ответ на кокетливое «найди, где я?».

И неметь, не зная, что ответить, перед снимком девушки — очаровашки в соломенной шляпке, под пытливым взглядом пожилой хозяйки «видишь, какой я была и какой стала…».

В доме у Славы «Алисы» Задерия альбом я вызвалась посмотреть сама. Вместо него мне выдали обычный целлофановый кулек, из которого сразу же посыпались фотографии. К этому часу мы уже достигли состояния, когда кажется, что воздух вокруг тебя осязаем, что ты купаешься и медленно вращаешься в призрачности его. Если бы играла музыка, то струящийся звук кинчевского «Воздуха» был как нельзя лучше.

Но у Славы нет магнитофона.
В состоянии «Воздух» нет тревоги, в состоянии «воздух» меж слов заключено больше, чем в словах и большее можно передать через провисающие интонации, плавающие паузы…
Как это сделать теперь — я не знаю и попытка рассказать — заведомо бессмысленна, поэтому сейчас все сведется к банальному пересказу запавших в память предложений: воздух неуловим.

***

Там была такая вакхическая фотография Саши Башлачева, нагого, в цветочном венке и огромной кистью винограда, украшающей пах. Слава: «День рождения Рашида Нугманова под Алма-Атой.

СашБаш ходил обнаженным среди гостей и предлагал каждому отщипнуть по виноградинке с его грозди, прикрывающей причинное место. Все, конечно, радостно соглашались, пока не осталось ни одной ягодки.
Потом мы с Рашидом и его братом охотились на куларов — горных индюков, которые питаются исключительно горным чесноком и горным воздухом.
А СашБаш же пацифист и он никак не мог их уничтожить. Но потом Сашка съел мясо куларов и нарушил…
Это фотографировались там же, под Алма-Атой, купаясь в реке с названием Аксай — чистая вода, значит…
И тогда же в первый раз написали на мокром песке: «Вся власть — поэтам», крупно написали, пять на пять, чтоб сверху пролетающим было видно.

Потом эти слова смыли волны. Потом эти слова стали лозунгом и мы написали их на майках. Шевчук в такой майке теперь выступает.
***
Все пространство другого снимка занимают резные листья конопли. Под ее развесистым кустом СашБаш и Слава.

… воздух такой горячий, густой, настоянный на запахе. Не хочешь — не кури — все равно улетишь от одного только вдыхания. Кажется, там все курят — от младенцев до стариков и только делают, что «пластилином» занимаются.

Спина Славы Задерия, Рашид Нугманов, Александр Башлачёв

Спина Славы Задерия, Рашид Нугманов, Александр Башлачёв

Нравы суровые: на пути к полям стоят столы, за которыми сидят милиционеры, и в проезжающих машинах обязаны показать документы, а над крупными плантациями конопли кружат вертолеты. Засекут шорхальщиков, ага, милые, трёте?

И очередь поверх голов, чтоб было понятно: придется лечь на землю. После чего вертолет снижается и лежащих грузят в трюм.
— Это как раз та поездка, которую ты когда-то «Урлайту» описал?
— Ага, и тем же «Урлайтом» потом по голове получил от Иды: помнишь, они дали фотографию Коки и меня «в кругу новосибирских одалисок»?

Вот Ида мне этим номером «Урлайта» по голове и заехала.

А это первая фотография, которую мне СашБаш подарил, после того, как мы познакомились. На фоне веселенького ситчика СашБаш с гитарой.
На обороте- дарственная:
«я вас люблю, Алиса-
Ходячий анти-стресс!
Ты открываешь визу
В страну своих чудес.
PS. Мы целуем синий лед
Ссыльные идут вперед!»
(1984)

Такую же фотокарточку СашБаш подарил Кинчеву с подписью : «Вперед, товарищ, роковыжиматель!»
— Слава, отчего Саша ушел из этой череповецкой газеты?
— Точно не знаю, СашБаш не очень-то распространялся об этом, кажется, сняли его статью про рок- музыку, а он серьезно к этому отнесся… Наверняка знаю, что в Череповце он два года жил в чулане, где дворник хранил метла и лопаты.

Однажды мы заговорили с Алисой о Саше и ему на память пришел фильм по Платонову поставленный: сидят в лодке мужики и разговаривают. Один из мужиков и говорит — вот, мол, плывем и не знаем, есть ли там что? И со словами этими бросается в воду, а лодка дальше плывет.

Часа через два человек выныривает и сообщает: «Не, мужики, ничего там нет».
Тогда Алиса о Башлачеве сказал:
«Ему важно было убедиться» (см «УББ N1»).
Из-за вещей этой лодки мне и вспомнился наш прошлогодний разговор, когда в передаче «Севаоборота» о Башлачеве также не странным образом всплыла лодка…

Отец Сергий привел вдруг такой пример — четыре человека спасаются в лодке, для пятого же места нет.

И хотя человек не волен распоряжаться своей жизнью, он же не Бог, человек жертвует своей жизнью и это, по отцу Сергию, не самоубийство, а самопожертвование. Бродяги — случайности, фантомы, можно и не…
***
Слава: «ШОКИН БЛЮ долго мы тогда с СашБашем искали, месяца два… Моррисона слушали, в общем все то, что тащит… Живые некнопочные группы…»
… В той Севиной передаче о Башлачеве рассказывала Ирина Кузнецова (см УББ N 5).

Она кто?
— Ведьма. Одно время они сблизились, потом он сказал: «Все».

Объяснил тем, что ему стало понятно ее ведьмино начало. На самом деле самая главная ведьма мира — Йоко Оно. И это- любовь.

— Тогда же Ирина Кузнецова про след в форме земляники…
— «Земляника в январском лукошке»- это они оттуда высосали… Еще говорят, что его трава унесла… На самом деле цифра 27 известная…

Знаешь, СашБаш трижды приходил в тот день… Все происходило в квартире его фиктивной жены Жени Шаталиной, в одной комнате Женя и ее парень были когда это случилось, а в другой комнате- СашБаш.

Женька потом рассказывала, что он разбудил их рано, часов в восемь — говорит: «Вставайте. посмотрите утро какое — солнышко, снежок. Пойдемте в баньку сходим..».
Они, конечно, не встали, и часов в девять он снова приходил их будить. А проснулись они оттого, что в квартире стало необычайно тихо…

***
Я разглядывала глубокие, синие стены задериевской квартиры. Солнечным пятном — желтая, маслом картина Сергеева — двое, сидящие на циновке.
Один с глазами — щелками, окутан спокойствием таким монументальным; второй — тоже с раскосыми глазами, но в костюме-тройке, только пиджачок скинул, распалился, видать, спор жаркий.

Слава врубил — первого зовут Конфуций, второго — Ленин.

«Два врага в одной лодке…»

***
«…змей когда предложил Еве яблоко, она откусила кусочек
и это был первый искус. Второй искус получил мужчина- вот вторая часть откушенного яблока. Получив кусок запретного плода, ты выходишь за грань общественного сознания, в котором ты воспитывался, ты делаешь шаг за… И никто не знает — искусство — это хорошо или плохо, искусство от слова «искус», искусство-то, что выходит за рамки искуса…
То есть, конечно, все идет от личности — злой человек дает зло, добрый — добро, но бывает и так, что злом лечат добро и добром зло. Но это другая форма сознания — терапевтическая».

***
«Ходят разговоры, что стихи и песни к Сашке прибывали свыше, то есть некто как бы вкладывал в него готовые строчки и оставалось только записывать на бумагу. На самом деле это не так, Сашка хорошо работал — ты же не могла не заметить, как они хорошо выверены. Когда Сашка писал «Ваню», он перечитал множество частушек, у него была чудесная книга заговоров и наговоров, изданная до 17 года, с «ять» еще… У него стильные вещи не отдают стилизацией «под», потому что стиль он брал из корней, основательно изучая специальную литературу, ведь информация не берется из ниоткуда. И в большинстве своем Сашкины вещи продуманы, а не так что «взял бумагу, чернил и сочинил…» У Жени была приличная библиотека..»
***
«Трава уносит.. 27- цифра известная. Было состояние стресса — и свобода выбора, ты ни за что не отвечаешь и за тебя никто. До этого он поссорился с Настей, я не буду рассказывать почему и резко уехал».

***

Настю и ее подругу он дразнил так : «Две искусствоведки сидели на ветке».

***

«Свобода… И она же пуще неволи. Он шел по позиции максимализма. Ставил себя в позицию человека, который может в любой момент уйти. У Владимира Семеновича Высоцкого: «Хорошо, коли все неспроста»… Когда ты не боишься смерти — ты делаешь. Страх смерти как бы ничто. На миру и смерть красна- так русский народ говорит. Он таким образом жил, наоборот, обостряя жизнь смертью. Я не прикалываюсь к культу смерти, секс есть жизнь и естественнее ничего быть не может. Я не пошел на Сашкины похороны. Я ехал в тот день куда — то на такси и просто мистический знак какой–то. Перед такси вдруг вывернул откуда-то катафалк какой-то и ехал впереди очень долго, мы не могли его обогнать…
Мертвых хоронят мертвые.

СашБаш был язычником. И есть люди, которые по жизни идут в мертвом состоянии; вся еврейская культура построена на культе смерти — они провожают и встречают. И не случайно, мертвецами всегда бабки занимаются — им скоро».

***

Другая картина на синей стене изображает стол, где среди цветов, графина и еще каких-то предметов — записка «Я ушла к мужу».

***
«Мы пробовали полет на вкус: прыгали со скалы в море. Сначала застремались, потом Сашка прыгнул первый, я — вторым. Вода приняла нас, ощущение полета осталось. я понимаю кайф парашютистов- они переламывают себя»
***
Фотография: Кинчев, Алиса и Башлачев, кажется теперь такая
же есть в известной книге Житинского. Кинчев пальцем показывает вниз («умный брат»), палец Алисы у виска («Младший вовсе был дурак»), Саша сделал пальцем «Вот так», что значит направление
этого движения я запамятовала, а у Алисы телефона нет.

***

«У СашБаша были синие глаза, но когда он чего-то хотел сделать и когда он пел, они становились темными, почти черными.

Он любил колокола: маленькие колокола должны были дать ощущение праздника, вибрации. Колокол, на самом деле, состояние не философское, а чисто рокерское и звонари- не специально обученные люди, а допущенные.

В Сашкиной смерти многое объясняет то, что он из холодных мест, а Сибирь — страна ситуаций- сначала люди дают все, а потом все же и забирают.
И если кто-то любит-нежит, потом обязательно зарежет.»

***

«Деньги-гвозди и так же тянутся к нашим рукам» — Это СашБаш на самом деле»

***
— Слав, у Башлачева песня называется «Влажный блеск наших глаз» , а ты ее поешь, как «Ежика»…

— Я так ее запомнил и так пою и так она приобретает чуть-чуть другой смысл. Это ранняя песня, а на данном витке она по-другому звучит. Дружеская правка.

***
Потом затрещал телефон — звонила Оля Залогина (но это мы потом узнали, см УББ N 3,4), воздух начал постепенно рассеиваться. Оля собирала материал для фильма о творчестве Башлачева…

Галина Пилипенко, Петербург. Самиздатовский журнал «Ура-бум-бум» N 10, 1990.

P.S. Тогда Слава подарил мне две фотографии Сашбаша. Сегодня выкладываю одну, когда сканер появится — вторую. Спасибо