Тимур Лавронов. Кубарем

Фотокарточка: Дмитрий Посиделов

Оттолкнулся от размытых розовых колец недавно срубленного крепкого пня.

Бежал уверенно с каждым шагом продавливая, уминая землю, сочную траву, меняя рельеф луга. С пятки на подъем, с пятки на подъем переносил себя, свои чувства. Ветер сушил глаза, а солнце не успевало нагревать.

Дыхание свистело, плескаясь в кувшинах моих легких. Руками, как мачете, рубил свет дня. 20 метров, 45 метров. Спустя метров 70 отлипнул от земли. Взлетел.

Раскаченное сердце чуть успокоилось, секунды на две. Тело пребывало в этой сказочной, потрясающей точке, когда выше не поднимаешься, но и еще и не падаешь. Две секунды этого пьянящего спокойствия. И все.

Раз, два. Понеслось…
Рухнул свинцом.

В песок. В торчащие корни деревьев. Во вкрапленные комья глины. Под откос. Кубарем. Пятки коснулись земли. Колени мгновенно согнуло. Руки попала под жернов туловище. Оно их давило и раскатывало. Как бабуля вертит тесто на пирожки, но только все время вперед, без возвращений.

У бабули руки в муке, а я в пыле песка. Раскрутило мое тесто. Чуть тошнит. Кружусь шаром в полевом кегельбане. Страйка, наверное, не будет.
Приятное есть что-то в этом скатывании. Если расслабиться полностью, то можно даже заснуть. Какое-то полное спокойствие внутри, хотя снаружи все кругом — мозг не успевает различать небо и траву, песок и солнце. По кругу, вокруг своей оси, мчусь 65 килограммовым скатанным ковром, напролом. Кричу от веселья.
А-а-а-а, в рот крапива попала.

Горячо. Кочка, камень, коряга.

А до этого было спокойнее. Тошнит меня что-то. Внутренний мир совсем разболтался. Вот бы остановиться, отдышаться. Скоро начну орать от безысходности. Реветь в песок. Надо сосредоточиться, на чем нибудь, закрыть глаза. Подышать глубже…
Вот так уже лучше. Спокойно, спокойно… Проснулся. Температура поднялась, по-моему. Жарко и душно. И я весь промок. Тянет шею. Одежда и лицо песочно-пыльные, липкие. Во рту пересохло. На ветру бьет озноб. Дрожу весь. Холодно. И как будто кто-то внутри жонглирует почками, сердцем и печенью. Неловко, через раз, роняя что-нибудь на желудок…

И еще — три метра назад я переехал собой змею, и она ужалила мою шею…

Сейчас вляпался на ходу в кучу экскрементов размазываю их на ходу. Они человеческие. А это значит здесь кто-то был. Но как, это, же не возможно. Вот так на ходу. Получается тот человек не вертелся, он спокойно сидел и пришел сюда.

Сколько времени прошло уже? Не могу открыть глаз. Волосы обмотали голову, темным-темно. И ногти на руках, по-моему, отросли. Чувствую пальцы огрубели на ветру. Скорость. Какая же большая скорость! Когда же остановка? Пытаюсь воткнуть пальцы в почву – безуспешно ногти только треснули. Больно. Впервые так осознано больно.

А может, прошло уже несколько месяцев или лет. Остается только смириться со своим не знанием, со своей слепой безвыходности…
Хочу есть. Кусаю стебли каких-то зеленых растений. Они горькие и сухие. И я не могу даже их проглотить. А что если попробовать сказать что-нибудь вслух? Оторвать язык от неба. И произнести какие-нибудь добрые слова?

Нет, нет, нет. Сейчас страшно услышать даже свой голос. Тем более что-то другое. Как — то все закружило, завертело, надо же, кто мог подумать? Что так оно все может быть. Только бы не умереть, вращаясь, вот так не пойми, зачем и куда. Только бы остановиться хотя бы на несколько секунд.

Встать на ноги. Помять онемевшее тело. Почесать затекшие члены. А вдруг это и есть смерть?…
Сейчас ночь. Чувствую по ярким вспышкам, которые еле успевают высмотреть глаза, что она звездная.

Наверное, скоро конец. Не может же быть такого длинного спуска. Хотя я, если меня можно назвать тем старым «я»  — уже привык. Вот привык так кружиться. Сам же сделал выбор 8 абзацев назад…
Если подвести итог. Что это все значит? Это жизнь с ее поворотами радостями и слезами? А остановка, возможно, смерть? Вряд ли. Сплошные сомнения. И яд еще пока неподействовал…
Тогда продолжаем! Тем же кубарем!

Вселенная внутри. Вселенная снаружи. Чего еще надо?..